Не включая свет, сажусь за барную стойку на кухне. Прямо в куртке. Просто забываю снять её, потому что все мысли заняты Котом. Адрианом. Или как там его теперь называть? Да это, впрочем, и неважно. Важно то, что было потеряно слишком много времени. Шесть лет я не могла признаться ему в своих чувствах. Копила их в себе и приумножала. Страдала от того, как они давили на меня изнутри - отсюда полуночные истерики и несколько сессий с психологом. Но ни он, ни я сама так и не смогла ничего с собой поделать. Я слишком боялась. Молчать было проще всего: больно, конечно, но получить отказ - больнее. Адриан Агрест всегда был слишком хорошим. А с восемнадцати лет ещё и суперуспешным. Что я могла бы ему предложить?..
А Нуар? Да чёрт возьми, в последние годы он стал таким горячим, что даже я - донельзя правильная и целомудренная, взращённая на традиционных ценностях, - не могла оторвать от него взгляд. Но нет же! Я не могла отказаться от Адриана и предать свою любовь к нему, а если бы сделала это, всё было бы проще, намного проще! Но нет. Я всегда была трусихой. Этого я тоже не сделала.
И что же теперь? Шесть лет потеряно. Всё это время я отшивала одного и страдала от нападений мямлезавра при разговорах со вторым. Конечно, есть вариант наконец признаться ему сейчас. Возможно, он всё ещё неравнодушен ко мне? Но как это будет выглядеть? “О, ты оказался успешным красавчиком-бизнесменом? Пожалуй, в таком случае я всё-таки тебя люблю”? Отстой, просто отстой. Пора бы признать, что это просто безвыходная ситуация. Не стоило нам раскрываться, ох, не стоило…
Опускаю голову на руки и едва сдерживаю слёзы. С победой Бражника всё должно было стать проще, но стало лишь сложнее. И чтобы разобраться в этом запутанном клубке, нужно по меньшей мере чудо. Но чудес не бывает.
Тяжелые мысли прерывает неожиданное тиканье. И это странно, ведь обычных часов у меня дома нет - только электронные. В растерянности оглядываюсь по сторонам. Вдруг вспоминаю про недавний подарок у себя в кармане и достаю оттуда небольшие часы на цепочке. Они на удивление тёплые. А ещё они действительно тикают. Я почти уверена, что до этого момента они не ходили.
Конечно, всё это глупости. Просто какой-то мужчина немного перебрал, наговорил загадок, а я слишком запуталась и устала, и теперь очень-очень хочу ему поверить. Но… почему бы и не попробовать? Никто, кроме Тикки, не узнает о моей слабости.
Закрываю глаза и кручу винтик, что двигает большую стрелку по циферблату. Щёлк, щёлк, щёлк. Я точно знаю, какой момент хочу представить. Винтик приятно скрепит под пальцами, и с каждым щелчком мне кажется, что за закрытыми глазами картинка меняется. Темнота становится более теплой, воздух наполняется летней свежестью, а я сама - уменьшаюсь в размерах. И когда слабые щелчки прерываются одиночным громким сигналом, похожим на звон колокольчика, я наконец останавливаюсь. Делаю глубокий вздох, приготовившись к разочарованию.
А когда открываю глаза, то понимаю, что я - Ледибаг. Мне четырнадцать лет. Я стою на балконе, украшенном свечами. А рядом со мной стоит совсем юный, шкодливый и искренне влюблённый Кот Нуар, с надеждой смотрящий мне в глаза.
========== Часть 2 ==========
Окей. Ладно. На девяносто девять процентов уверена, что это просто очень миленький сон. Всё вокруг точь-в-точь, как в тот день в детстве, когда я отшила Кота Нуара. Единственное отличие - громкое тиканье, что раздаётся отовсюду. Но напарник, кажется, его не слышит. На всякий случай сильно щиплю себя за талию и тут же вскрикиваю. Больно.
- Миледи, всё в порядке?
Кот такой лапочка. Мне уже двадцать, и сейчас я это вижу это так же ясно, как усыпанное звёздами небо. Не понимаю, куда я смотрела в своё время.
- Да, всё хорошо, Котёнок, - отвечаю я как можно более непринуждённо и прохаживаюсь вдоль украшенного свечами балкона. Боже, как это романтично. Уже по одному этому жесту стоило бы заподозрить, что в душе напарник далеко не такой непробиваемый задира, и дать ему шанс. Эх, молодо-зелено, а мудрость приходит с годами.
Иду вдоль импровизированной дорожки и делаю вид, что рассматриваю свечи. Выигрываю себе немного времени. У меня есть секунд тридцать, чтобы подумать, и при этом не вызвать подозрений.
Вариант первый: это всё сон. Очень реалистичный, продуманный до мелочей, но всё-таки сон. Если это действительно так, то мне стоит воспользоваться ситуацией, признаться Коту во всём и жить дальше долго и счастливо, пока не закончится ночь. Или я не протрезвею. Не знаю уж, отчего меня могли посетить такие сладкие галлюцинации, но на трезвую голову - вряд ли.
Вариант второй: это реальность. Вариант, конечно, абсолютно нерациональный, но если на секунду предположить, что это так, то… То я немного погорячилась и выбрала временной отрезок, не подумав. Потому что рассказать всё своему напарнику я не могу - это поломает всю временную линию, и бог его знает, что произойдёт с нами и одолеем ли мы Бражника в будущем. Риск слишком высок. Принять ухаживания Кота и стать его девушкой? Тоже бесполезно. Сейчас в теле юной Ледибаг взрослая я, и как только всё вернётся на круги своя, Ледибаг из этого мира забудет про слова, сказанные мной напарнику. Она не поймёт, отчего она вдруг начала встречаться с Котом и, возможно, это приведёт к ещё более разрушительным последствиям. Оставить всё, как есть? Нет уж, ни за что. Не для этого я здесь оказалась.
Тридцать секунд стремительно подходят к концу, и я принимаю два решения. Первое - решаюсь поверить, что это не сон. Второе - определяюсь с теми словами, что скажу минутой позже.
- Котёнок, это всё так красиво, - возвращаюсь к своему напарнику, который с затаённым страхом ждёт вердикта. - Но понимаешь, есть один парень…
- Парень? Но кто?
- Адриан Агрест.
Наверное, можно было бы найти решение и поизящнее, но я просто не успеваю. Остаётся лишь надеяться, что этим своим действием я смогу зародить отношения между Адрианом и Ледибаг, при этом не раскрыть наши личности и не погубить всю вселенную в этой временной параллели. Жесть, конечно, как рискую, но если что - сделаем вид, что виноват тот недоделанный Санта.
Наконец отвлекаюсь от своих мыслей и перевожу взгляд на Нуара. Лицо напарника в этот момент - отдельный вид искусства. Кажется, до него не сразу доходит смысл моих слов, но я прямо вижу, как мысли шевелятся в его голове, передавая импульсы лицевым мышцам. И вот в его глазах появляется понимание. Следом за ним - удивление и радость. Потом он безрезультатно пытается скрыть своё самодовольство, и я едва сдерживаю смешок.
- Очень, очень жаль, моя Леди, - выдавливает он, прикрывая рот рукой. Я знаю, что он улыбается, щёки растягиваются аж до ушей. - Я, конечно, надеялся на взаимность, но буду рад помочь вам воссоединиться.
- Да? И как же? - с поддельным удивлением спрашиваю я.