Рядом со шлюзом Шац и Карл все еще занимались внутренними схемами кибермышек и расшифровкой их программ. Вполне вероятно, что это было самое многообещающее направление исследований; если бы они смогли воспользоваться языком программирования ксеносов, то получили бы из общей сети ответы на все вопросы. Если только сеть существовала – в чем Вэй была уверена. Множество действующих систем: обеспечение условий для жизни, поддержка силы тяжести, энергосети – все это говорило о том, что продолжает работать какая-то общая интегрирующая схема.
Тем временем оставалось исследовать еще значительную часть структуры. В нейронанониках Вэй хранился план, обновляющийся после окончания каждой экспедиции. В широкой части клина, если планировка была стандартной, могло быть около сорока палуб. До самого дна еще никто не добирался. Имелись также пространства, куда не было видимого входа: предположительно, там располагались технологические отсеки и резервуары. Маркус, желая отыскать генератор, направил группы на отслеживание главных энергетических каналов при помощи магнитных сенсоров.
Вэй плелась вслед за Романом вдоль кабеля, пролегающего по центру коридора восьмой палубы.
– От него отходит так много ответвлений, что схема похожа на рыбий хребет, – пожаловался инженер. Они помедлили на пересечении с пятью отходящими ветками, и Роман вместе с блоком повернулся кругом. – Сюда.
Он зашагал по одному из следующих коридоров.
– Мы двигаемся к лестнице номер пять, – сообщила Вэй, как только в голове развернулся файл плана.
На восьмой палубе оказалось больше кибермышек, чем где бы то ни было; в настоящий момент их с Романом преследовали более тридцати устройств, создававших на полу и стенах подобие ряби. Вэй отметила, что чем ниже они спускаются в нутро корабля, тем больше становится кибермышек. Хотя уже после второй вылазки научилась не обращать на них внимания. И почти не заглядывала в отсеки, расположенные по сторонам коридоров. Нельзя сказать, чтобы все они были идентичными, зато все зияли одинаковой пустотой.
Они добрались до лестничной площадки, и Роман шагнул внутрь.
– Кабель уходит вниз, – датавизировал он.
– Отлично, придется подниматься еще на один уровень, когда закончится наша смена.
Хотя и спускаться по этим ступеням тоже было нелегко, призналась Вэй сама себе. Жаль, что нигде не нашлось желобов для быстрого спуска. Возможно, все они остались в утраченной части корабля.
– Знаешь, я думаю, Маркус прав, и антенна действительно играла роль аварийного маяка, – датавизировала она. – Я не могу придумать ни одной другой причины для его постройки. А я очень старалась.
– Он всегда прав. Это чертовски раздражает, но именно поэтому я с ним и летаю.
– Я была против из-за того, что трудно признать такую веру.
– Объясни.
– Веру ксеносов в самих себя. Это грандиозно. И так не похоже на людей. Подумай сам. Сколько времени должно уйти на доставку послания, даже если их родной мир в паре тысяч световых лет отсюда? Тем не менее они отправляют его и верят, что там кто-то есть, чтобы его получить, более того, чтобы что-то предпринять. Представь, что подобное случилось с нами и «Леди Мак» потерпела крушение в тысяче световых лет от Конфедерации. Был бы смысл посылать сообщение со скоростью света, а потом ложиться в нуль-тау-капсулы и ждать спасательного корабля?
– Если их технология так долговечна, полагаю, и их цивилизация тоже.
– Нет, наше оборудование тоже продержится долго. А вот наше общество мне кажется хрупким. Я не думаю, что Конфедерация простоит тысячу лет.
– Мне думается, эденисты никуда не денутся. Ну и планеты, в физическом отношении, тоже. Какие-то из наших миров будут развиваться, возможно, даже дорастут до уровня киинтов, а какие-то вернутся к первобытному варварству. Но кто-нибудь наверняка останется, чтобы принять послание и помочь.
– Ты неисправимый оптимист.
Они спустились до девятой палубы и обнаружили, что дверной проем закрыт композитом.
– Странно, – датавизировал Роман. – Если там нет ни помещений, ни переходов, зачем вообще нужен дверной проем?
– Это изменение могло быть сделано после катастрофы.
– Возможно. Но для чего блокировать внутренние секции?
– Представления не имею. Ты хочешь еще спуститься?
– Конечно. Я настолько оптимист, что верю в призраков, таящихся в подвале.
– Напрасно ты так говоришь.
Десятая палуба тоже оказалась заблокирована.
– Мои ноги выдержат еще один уровень, – датавизировала Вэй. – Потом я возвращаюсь.