– Портал червоточины сам по себе убедительное свидетельство.
– Очень тактично. Но на самом деле это ничего не решает. Если они могли открыть червоточину к самому дому, зачем строили антенну? По словам Катерины, после катастрофы никто не станет отвлекаться на второстепенные мелочи. Или они звали на помощь, или ушли в свой мир через червоточину. Они не могли сделать и то и другое.
– Может, это не их антенна, а они только исследовали ее.
– Трудно поверить сразу в две неизвестные древние расы, странствующие со сверхсветовой скоростью. Кроме того, это возвращает нас к первоначальной проблеме: если антенна не была аварийным маяком, за каким чертом она здесь построена?
– Я не сомневаюсь, что со временем ответ найдется.
– Знаю, мы всего лишь экипаж коммерческого корабля с очень ограниченными исследовательскими возможностями. Но мы не можем отмахнуться от главных вопросов. Почему они держали червоточину открытой на протяжении тринадцати тысяч лет?
– Потому что таковы принципы их технологии. Возможно, им самим это не кажется странным.
– Я не говорю о том, что она не должна так долго работать. Я хочу знать, зачем так долго поддерживать связь между родным миром и доисторическим обломком кораблекрушения?
– Нашей логике это трудно объяснить. Видимо, ответ надо искать в их психологии.
– Слишком уж похоже на отговорку: вали на ксеносов все, что не в силах понять. Но тогда возникает последний вопрос. Если ты способен протянуть червоточину на бог знает сколько световых лет, да еще с такой точностью, зачем вообще нужен космический корабль?
– Ладно, Маркус, ты меня поймал. Зачем же?
– Представления не имею. Я пересмотрел все файлы, относящиеся к червоточинам, пытаясь собрать все в одно целое. И не смог этого сделать. Абсолютный парадокс.
– Значит, осталось только одно?
Маркус повернулся и посмотрел на массивного космоника.
– Что?
– Пройти через червоточину и спросить их.
– Да, может, я так и поступлю. Кому-нибудь все равно придется это сделать. А что по данному вопросу говорит наша дорогая Катерина? Мы можем войти в портал в наших скафандрах?
– Она устанавливает все сенсоры, какие только может туда протиснуть. Тот серый сгусток не является физическим барьером. Она уже проткнула его отрезком изоляционной трубки. Это какая-то полунепроницаемая мембрана, видимо предотвращающая всасывание атмосферы в червоточину.
– Еще одна находка стоимостью в миллиард комбодолларов. Бог мой, объем становится слишком большим для нас, надо выделить основные приоритеты.
Капитан мысленно обратился к бортовому компьютеру и датавизировал общий приказ собраться в главной кают-компании отсека А.
Карл явился последним. Молодой системщик казался сильно уставшим. Он нахмурился, заметив Маркуса.
– Я думал, ты еще на корабле ксеносов.
– Нет.
– Но ты… – Он потер пальцами виски. – Неважно.
– Есть успехи? – спросил Маркус.
– Немного. Насколько я смог выяснить, молекулярные синтезаторы и их управляющие схемы объединены одной и той же кристаллической решеткой. По аналогии с биологией – как мыщца, являющаяся одновременно мозгом.
– Не забирайся так далеко, – посоветовал Роман.
Карл даже не улыбнулся. Он вытащил из диспенсера пакет с жидким шоколадом и сунул в рот трубочку.
– Катерина? – продолжил опрос Маркус.
– Я сумела поместить в червоточину сенсор визуального спектра. Света там немного, только то, что просачивается сквозь мембрану. Насколько удалось увидеть, это прямой тоннель. Я полагаю, что ксеносы отключили гравитацию под порталом, чтобы было легче туда подниматься. Потом я собираюсь снять с катера лазерный радар и попробовать применить его.
– А ты сможешь получить отклик от экзотической материи?
– Скорее всего, нет. Но мы получим отклик от того, что находится на противоположном конце.
– Какой в этом смысл?
Все трое заговорили сразу, и Катерина громче всех. Маркус поднял руку, призывая к молчанию.
– Послушайте, согласно закону Конфедерации, если официально назначенный капитан или предусмотренный контролирующий механизм космического корабля или другой структуры в свободном космосе не осуществляет руководство в течение одного года и одного дня, право собственности на эту структуру утрачивает силу. Юридически корабль ксеносов считается покинутой структурой, на которую мы можем предъявить свои права как на трофей.
– Здесь имеется управляющая сеть, – заметил Карл.
– Это подпрограмма, – возразил Маркус. – Закон в этом отношении предельно ясен. Если бортовой компьютер откажет, а термоядерные генераторы, например, продолжат работать, контролирующие их процессоры не считаются управляющим механизмом. Наши права никто не сможет оспорить.