– Ну, какие успехи?
Ко мне, радостно улыбаясь, уже спешила Шеннон с полупроводниковым модулем.
– Я получила из судебного компьютера копию завещания Маокавиц.
Она бросила прибор на стол. Экран устройства занимали тесно сбитые оранжевые строки текста.
– Изложите основной смысл, – попросил я. – Есть возможные подозреваемые? Мотив?
– Суть завещания и есть основной смысл, босс. Документ предельно прост: все состояние Маокавиц, включая «Пасифик Ньюген», переводится в траст. По приблизительным подсчетам, это будет приблизительно восемьсот миллионов ваттдолларов. Никаких указаний относительно использования средств нет. Все передается на усмотрение доверенных лиц, решения принимаются простым голосованием. Это все.
Мы с Рольфом ошеломленно переглянулись.
– Это законно? – спросил я. – Не будут ли родственники оспаривать завещание?
– Вряд ли. Я проконсультировалась в юридическом отделе Эдена. Простота завещания практически исключает оспаривание. Маокавиц записала видеозаявление, подкрепленное физиологическими доказательствами подлинности ее личности. А свидетелями стали настоящие тяжеловесы – вы не поверите! – бывший вице-президент Америки и нынешний председатель банка ООН. Из родственников у Маокавиц имеются только дальние кузены, с которыми она никогда не поддерживала связи.
– А кто доверенные лица?
Палец Шеннон постучал по прибору.
– Их трое. Петр Зернов, Энтони Харвуд и Боб Паркинсон. Вдобавок Маокавиц указала еще восемь человек на случай смерти кого-то из основных попечителей.
Я изучил список.
– Все они мне известны.
Я подвинул прибор Рольфу, тот торопливо пробежал глазами список и нехотя кивнул.
– Руководство Бостона, – пробормотал я.
Улыбка Шеннон стала почти издевательской.
– Попробуйте это доказать. Такой организации, как Бостон, не существует. Она не числится ни в каких списках; нет ни регистрации, ни сведений о составе. Официально ее нет. Даже Эден может предъявить только разговоры.
Я повертел пальцами модуль.
– Как они собираются использовать деньги? Харвуд и Паркинсон – люди богатые. Строго говоря, Харвуд еще богаче, чем Маокавиц.
– Накупят ружей, – сказала Шеннон. – Вооружат крестьян и будут штурмовать Зимний дворец.
Я посмотрел на нее с укором.
– Это расследование убийства, Шеннон. Говорите по делу или помалкивайте.
Она с независимым видом пожала плечами.
– Ну, тогда современный эквивалент ружей. Каким бы способом они ни пытались добиться своей цели, это будет недешево.
– Хорошая мысль. Ладно. Я хочу поговорить с каждым из этой троицы. Мы не будем вызывать их на допрос. Пока. Но я хотел бы их сегодня кое о чем расспросить, узнать, какие у них планы на эти деньги. Рольф, устройте мне встречи, пожалуйста.
Я вытащил из кармана куртки свой модуль и вызвал из памяти файл, записанный накануне вечером.
– Шеннон, я бы хотел, чтобы вы ознакомились с завещаниями каждого, кто указан в этом списке. Может, они сделали подобные распоряжения на случай своей смерти.
Она прочла фамилии, загруженные в ее прибор, и тихонько свистнула.
– Вы неплохо информированы, босс.
– Для того, кто только что отрицал существование Бостона, вы тоже.
Она неторопливо направилась к своему столу.
– Вчера Хой Инь обследовала сервитора, – доложил Рольф. – Ей не удалось восстановить память и узнать, кто отдал приказ стрелять в Пенни.
– Досадно. Как она считает, можно надеяться на восстановление в будущем?
– Судя по тому, что она мне сказала, навряд ли. Но она обещала зайти к нам сегодня после похорон. Вы сами можете ее спросить.
– Я так и сделаю, мне нужна подробная информация. Что мы узнали о последних днях Пенни Маокавиц?
– Боюсь, все шло как обычно. Она не позволяла болезни вмешиваться в работу. Отдел биотехнологии занимался подготовкой к прибытию Арарата, и Пенни руководила этим процессом. Дэвис Кальдарола говорит, что вдобавок она продолжала разработку для «Пасифик Ньюген». Работала по десять-двенадцать часов в день. И в предыдущие дни тоже не происходило ничего необычного. Пенни нечасто бывала в обществе, а в последнее время и вовсе почти ни с кем не общалась помимо работы. Опрошенные нами люди говорят, что у нее не было крупных ссор с окружающими, по крайней мере в последние недели. Из-за болезни все старались обращаться с ней как можно мягче.
Что ж, похоже, Пенни Маокавиц смирилась со своей судьбой и в оставшееся время старалась сделать как можно больше.
– Все это касается ее работы. А как насчет собраний Бостона?