Прошло три часа, но разговоры и обвинения в адрес хитроумно сконструированной руки Турбохищника все никак не утихали. Шла эта модификация вразрез с правилами или нет? Может, и нам придумать нечто похожее? Какую тактику лучше всего применить против этого приема?
Я отпила глоток «Раддлс» из бокала на длинной ножке и погрузилась в волны звуков. Мы заканчивали день в баре под названием «Латчмер», местной достопримечательности с чем-то вроде театра наверху, где периодически исчезали самые странные из посетителей. Бог знает, что там сегодня показывали. С того места, где я приземлилась, можно было видеть лишь площадку в дальнем конце зала, где десятка полтора посетителей вяло двигались под необычные мелодии из музыкального автомата, напоминающие индийские песни.
Наш столик привлекал активное внимание шестерых болельщиков боя бестий, уставившихся на своих идолов. Если бы не трудная победа, их преклонение могло бы меня смутить. Местный торговец, присутствовавший на поединке, а теперь командующий за стойкой на пару со своей мрачноватой подружкой, в знак признательности заваливал нас морепродуктами и обеспечивал пивом.
В зал вошла девушка в желтом платье. Одна. Я увидела, как она и официантка, склонив головы друг к другу, украдкой обменялись несколькими словами, не переставая настороженно следить за залом. Затем девушка направилась к музыкальному автомату.
Минутой позже, пока она еще смотрела в табличку меню, я подошла ближе.
– Он бил тебя? – спросила я.
Она вздрогнула и обернулась. Вокруг глаз виднелись красные ободки.
– Нет, – тоненьким голосом ответила она.
– А будет бить?
Она молча покачала головой, опустив взгляд.
Дженнифер. Она назвала свое имя, когда мы выходили из бара в душную ночь. Кое-кто похотливо ухмылялся нам вслед, а Каррэн проводила поднятыми большими пальцами.
На улице моросил дождь, мелкие капли испарялись, едва коснувшись тротуара. Теплый туман искрился в свете голографических реклам, перекинувших свои радужные мостики над дорогой. Отряд домошимпов чистил улицу, их золотистая шерстка уже потемнела от влаги.
Я повела Дженнифер на берег реки, где мы припарковали свои машины. Рабочие арены после схватки были очень любезны, но никто не хотел рисковать, оставляя транспорт во владениях Дико.
Дженнифер провела ладонями по обнаженным рукам. Я накинула ей на плечи свою кожаную куртку, и она сразу запахнула ее на груди.
– Я бы предложила ее тебе насовсем, – сказала я, – только боюсь, ему это не понравится.
На спине заклепками было выведено: «Хищники Сонни».
Ее губы изогнулись в призрачной улыбке:
– Верно. Он сам покупает мне одежду. И не допускает ничего, что, по его мнению, не женственно.
– Ты не думала бросить его?
– Иногда… Все время! Но это ничего не изменит. Я такая, какая есть. И Дико не так уж плох. Ну, кроме сегодняшнего вечера, но к утру он отойдет.
– Ты могла бы поехать с нами.
Я уже представляла, как буду спорить по этому поводу с остальными.
Она остановилась и тоскливым взглядом окинула черную гладь реки. Над рекой изгибающейся стальной лентой тянулось шоссе М 500, опирающееся на тонкие опоры, погруженные в илистое дно. Свет фар и тормозных огней образовал над дорогой мерцающий цветной поток, пересекающий город.
– Я не такая, как ты, – возразила Дженнифер. – Я завидую тебе и восхищаюсь. Я даже немного побаиваюсь тебя. Но никогда не стану такой, как ты. – Она медленно улыбнулась. Это была первая настоящая улыбка, которую я видела на ее лице. – Достаточно и этого вечера.
Я все поняла. Ее появление в баре не было случайностью. Это был акт неповиновения. Но он никогда не узнает об этом мятеже. Тем не менее это не умаляет его значения.
Я открыла маленькую дверцу в задней части двадцатиколесного грузовика и провела ее внутрь. Капсула жизнеобеспечения Канивора мерцала в полумраке лунным сиянием, вспомогательные аппараты тихонько жужжали. Мы пробрались по проходу между черно-белыми корпусами аппаратуры. В крошечном кабинете в передней части было немного уютнее. Компьютерные терминалы крошечными светодиодами подтверждали свою готовность к работе и освещали раскладывающийся диван, стоящий перед столами.
Дженнифер остановилась, куртка едва держалась на ее плечах. Ее руки пытливо прошлись по моему животу и груди, скользнули по шее и поднялись еще дальше. Прохладные пальцы поблескивали длинными розовыми ногтями. Ладони замерли на моих щеках, пальцы веером разошлись между мочками ушей и лбом.