А на дорожках уже многие остановились: и спортсмены, и пузатые дяденьки со своей пенсонерской льготной дорожки кричать стали:
− Хватит свистеть.
А бабушки со своей женской пенсионерской дорожки верещать стали:
− Хватит мучить наше верхнее артериальное давление. Не пугайте! Не свистите, товарищ тренер.
Зоя Евгеньевна скосила взгляд на пенсионерскую дорожку, стала бордовой – потому что бабушки не унимались, и свистнула так что все пузатые дедушки нырнули под воду а бабушки поспешили к специальному спуску для инвалидов − они по нему вверх подниматься стали очень резво, казалось будто это не бабушки а девочки-плавчихи. И только Ефрем по-прежнему не шелохнулся.
Харлашина подошла к Ефрему и спросила:
− Ты заболел? Тебя обидели?
− У меня Манту! – сказал Ефрем, глотая слёзы.
− Ну так бы и сказал, а то замер как золотой жук.
Почему жук и почему золотой – Ефрем не понял. Но он решил потом об этом жуке обязательно у толстяка Внукова спросить. Зоя Евгеньевна грешила разными сравнениями, и никогда Ефрем угадать не мог, то ли хвалит она, то ли таким витиеватым образом ругается.
Ефрем продолжил разминку на бортике. А в это время Вася из спортивной групп уже пришёл на тренировку, заранее пришёл и тоже стал разминаться рядом с Ефремом. Вася с Ефремом в одной школе учились, только Ефрем двумя классами старше. А до школы Ефрем с Васей часто гуляли вместе, потому что были почти ровесники и оба любили улиток с острой травы снимать и в ведерко складывать, ещё головастиков по весне в пруду разглядывать мальчишки любили– как они из рыбок в лягушат превращаются.
Вася сказал:
− Ты чего это, Ефрем, не в воде?
− У меня Манту. Видишь: пуговка на руке. Три дня мочить нельзя. А я только сейчас вспомнил. Зря только пришёл.
− Я этого Манту не делаю, три дня ж пропадут без воды, − сказал Вася. – Мама подписывает бумагу, и мне не делают.
− А я бы, – вздохнул Ефрем, − каждый месяц себе Манту делал, даже раз в две недели. Нет! Раз в неделю. Но сплошная, Васёк, невезуха – раз в год Манту положена…
И вот закончился учебный год. Настало лето. Пора безделья ничегонеделания и сочной черешни. Но только не для Васи с Ефремом. Они ехали в лагерь. Ефрем – с Харлашиной, а Вася – со спортшколой. Но ехали в один лагерь. Ефрем до последнего упирался, умолял родителей не отдавать его в лагерь, не платить за путёвку. Но родители почему-то не послушались, не вняли мольбам. Мама сунула в чемодан Ефрему книжку «Занимательная математика», папа вручил «Энциклопедию выживания для мальчиков». Ефрем проплакал всю ночь и утром, не позавтракав, поплёлся к месту сбора. Мама катила рядом чемодан. А папа ушёл на работу, он не мог физически перенести прощание – ему это напоминало армейские проводы.
− Как хорошо, − радовалась мама Ефрема, – что мы реакцию Манту сделали. Вчера на собрании предупредили: без Манту в лагерь не пускают.
− Чёрт! – подумал Ефрем. – Чёртова бабушка с чёртовым дедушкой! − Если бы я знал, если бы я только мог знать, никогда бы на Манту не согласился.
На пункте сбора у медпункта стояла толпа. Допущенные до поездки дети выходили с чернильными печатями на руках – по этим печатям водитель пропускал в автобус.
− Как негигиенично, − возмущались родители из группы Харлашиной, – не дети, а уголовники какие-то.
Бабушки абонементников заикнулись даже перед врачом об этом, но врач устало посмотрела и сказала:
− Переживут ваши дети чернила. Вечером смоют. А нам здоровых от подозрительных отличать надо.
− А ещё спортшкола называется, спортсмены, а ведёте себя как кисейные барышни,− ворчала медсестра.
− Как вы смеете нас к спортшколе относить ! Мы группа Зои Евгеньевны.
− Понятно тогда, − пугалась медсестра. − Вопросов больше не имеем.
− А штампик отличительный как ставили, так и будем ставить – положено, − отчеканила врач в спину обиженным и оскорблённым.
Васе печать на руку не поставили – в его справке о Манту ничего сказано не было. Его с мамой отправили к самой главной начальнице на другой этаж.
Начальница сказала:
− Почему без Манту?
− Потому что плаваем каждый день.
− Ничего не знаю. Без Манту нельзя.
− Нам что домой возвращаться? – обрадовалась мама. Она тоже очень переживала: как там её Вася в лагере будет? Поселят его с какими-нибудь хулиганами и те смеяться над Васей начнут. Ещё Вася не помнит, что где лежит, что когда надо надевать, что куда раскладывать. Потому что Вася всегда торопится, всегда ему везде первым надо быть…
Но начальница вдруг сказала:
− Пишите заявление, что у вас аллергия на Манту. Но это в первый и в последний раз.