Моргнув, она взглянула на учителя Хёда. Она знала, что он ей не нравится. Но теперь, когда боль в голове, пусть даже причиненная им, утихла, она чуть смягчилась к нему. Она села, прислонившись спиной к стене пещеры.
– Гисла, – мягко сказал ей Хёд. – Это Арвин, мой учитель. Не бойся его.
– Он думает, что я ведьма, – отвечала она. Конечно, ей нужно его бояться. Но она чувствовала, что ее страх рассеялся так же, как и боль в голове, словно знак Арвина разом избавил ее и от того и от другого.
– Кто тебя прислал? – спросил Арвин, подняв свой посох, словно копье, и наставив его конец ей прямо в грудь.
Она вдруг почувствовала, что и он тоже боится. При этой мысли она чуть не расхохоталась. Он был крупнее и сильнее ее. Он знал волшебные руны, не страдал от ран, не был бездомным, и никто не грозился проткнуть ему грудь острым концом тяжелого посоха.
– Кто тебя прислал? – повторил он, касаясь посохом ее ребер.
– Никто меня не прислал. Никого не осталось! – крикнула она, ухватившись за посох.
Брови Хёда поползли вверх. Она не все ему рассказала.
– Никого? – спросил он.
– Моя семья мертва, – отвечала она.
– Как ты нашла его? Как ты нашла Хёда? – спросил Арвин.
– Не я его нашла, – твердо ответила Гисла. – Это он меня нашел.
– Это правда, мастер, – вмешался Хёд.
– Тс‐с, – бросил ему Арвин. – Она нашла тебя, Хёд. Нашла нас. Она ведь здесь, так?
– Я здесь… но я ничего не знаю о вас… и об этом месте, – сказала она.
– Спроси у рун, мастер. Тогда ты узнаешь, что она говорит правду, – решительно предложил Хёд.
– Замолчи, отрок! – взвизгнул Арвин.
Всякий раз, слыша о рунах, он вел себя так, словно думал, что она пришла их забрать… или увидеть. Или выучить.
– Сколько тебе лет, девочка?
– Четырнадцать.
– Нет, – фыркнул Арвин, словно она врала, хотя к чему бы ей было врать.
– Да, – ответила она.
– Ты маленького роста. У тебя не женские формы. Ты выглядишь младше, – возразил Арвин.
Он был прав. Ни грудь, ни бедра у нее не были развиты. Несмотря на длинные волосы, любой, кто увидел бы ее теперь, в старой блузе Хёда и в его штанах, счел бы ее мальчиком.
– Лицо у тебя не мальчишеское, – задумчиво произнес Арвин. Он словно читал ее мысли. – Слишком красивое. Губы слишком розовые, глаза слишком знающие. – Он кивнул сам себе, словно окончательно поверив, что не ошибся. – Да-да. Сомнений нет. Ты ведьма.
4 шага
В том, что Гисла не ведьма, Арвина убедило вовсе не ее пение. Но песня Гислы не оказала на него того же действия, что на Хёда: тот сидел в восхищенном оцепенении, пока Гисла пела Арвину балладу Сонгров – гимн своего народа, прославленных певцов и музыкантов.
Когда она допела, Арвин нахмурился: его подозрения лишь возросли, и он совершенно запутался. Он с ужасом слушал, как она поет, ибо верил, что она лишит его воли и силы, а потом уничтожит. Пока она пела, он держал в руках лук и целился ей прямо в сердце.
– Я вижу картины… но силы в них не больше, чем в моих собственных мыслях, – признал он. – Песня рассказывает историю. Вот и все. Но эта песня красива. Чиста и нежна. Я хотел бы послушать еще. – Он снова нахмурился, с подозрением сощурил глаза. – Быть может, в этом и кроется хитрость. Твое пение чарует. Ты хочешь зачаровать… и уничтожить юного Хёда.
– Нет тут никакой хитрости, Арвин, – отвечала Гисла, но он ей не поверил.
Он отослал Хёда в дальние комнаты пещеры и всю ночь сторожил Гислу, пообещав, что наутро отведет ее к человеку по имени Лотгар.
Она свернулась клубочком в своем гнезде, желая заснуть, но не смогла сомкнуть глаз под взглядом Арвина, сверлившим ей спину.
– Ты же знаешь, что он все слышит. Куда бы я его ни послал, он все равно все слышит. Но в этот раз я прошел через лес, подошел прямо к нему, а он и не знал, что я вернулся.
Она ждала, не зная, что сказать, не понимая, чего он от нее хочет.
– Лотгар тебя не обидит.
– Пусть обижает, мне все равно. Но только вели ему действовать быстро. И разить наповал.
Он крякнул:
– Ты странное дитя. Лотгар может от тебя отказаться.
Она знала, что не откажется. Но ничего не сказала.
– Он захочет узнать про твой дом. Лучше все ему рассказать.
Перед глазами возникли выжженные поля, разрушенная деревня. Что такое дом? Родной край? Земля под ногами? Или дом – это люди? Она не спросила.
– У меня нет дома, – прошептала она.
– Зачем ты здесь? – спросил он, снова одолеваемый подозрениями. И страхом.