– Позволь мне остаться с тобой. – От этой мольбы ее охватил жгучий стыд, но Арвин не передумал.
– Не могу, – твердо сказал он, и она поняла, что его не переубедить. – Если я пойду с тобой, это вызовет вопросы. На которые я не сумею ответить. Лучше тебе идти одной. Не говори обо мне и о мальчике. Это лишь принесет нам беды.
Она обернулась к опушке леса у себя за спиной. Ей нужно было в последний раз увидеть Хёда. Но его там не было.
– О твоих песнях им тоже лучше не знать. Достаточно и того, что ты девочка. Это уже большой дар. Им не нужно знать о том, на что ты способна.
– А на что я способна? – недоуменно спросила она.
– Ты можешь дать зрение слепцу, – бросил он.
– На Храмовой горе много слепцов?
– Нет. Но мужчины во многом слепы. Будь осторожна, девочка. Береги свои песни.
Арвин впервые назвал ее не ведьмой и не девчонкой, и она изумленно вскинула голову. В его голосе звучали добрые нотки.
– А теперь ступай, – велел Арвин. – Иди прямо к дверям. Не останавливайся. Покрывало с головы не снимай. Вперед. Вперед. – Он подтолкнул ее в спину, и она, покачнувшись, сделала четыре неверных шага.
Когда она обернулась, он уже растворился в лесу. Она одернула свой самодельный плащ, не снимая его с головы. Ей оставалось лишь идти вперед.
Когда она приблизилась к стражнику у дверей Лотгара, тот уже хмуро смотрел прямо на нее.
– Я пришла к Лотгару, – твердо сказала она, не глядя ему в глаза.
– Ты кто? – спросил стражник.
– Я хочу попасть в храм.
Он сбросил покрывало с ее головы.
– Ты девочка, – ахнул он.
– Да. И я хочу видеть ярла Лотгара. – Внезапно ее охватило странное спокойствие.
Воровать на том корабле было гораздо сложнее. Теперь ей хотя бы не придется прятаться среди крыс.
– Иди за мной, – сказал стражник и оставил свой пост у дверей в крепость ярла.
Потолочные балки в крепости были высокими, а мебель – тяжелой и темной. Все здесь было рассчитано на крупных и высоких людей. Стены украшали рога, перья и кубки, каменный пол был устлан мехами. Из кухни в глубине дома доносился запах жареного мяса и хлеба. Стражник привел Гислу в зал, где вдоль стен стояли столы, а по центру оставалось свободное место. По залу слонялось несколько человек, но никто из них не ел. В огромном каменном очаге трещал огонь, две собаки не в первый раз боролись за видавшую виды кость.
В гигантском кресле на возвышении восседал человек с большой золотисто-седой бородой, окаймлявшей его широкое лицо. С серьезным видом он говорил о чем‐то с другим человеком, лицо и борода которого походили на его собственные. Впрочем, второй человек больше слушал, чем говорил.
– Вождь Лотгар! – окликнул стражник возбужденным, даже радостным голосом, и все в зале сразу повернулись к нему.
Человек в кресле взглянул на стражника, и его черты исказило раздражение. Его собеседник тоже было нахмурился, но тут же осклабился, заметив стоявшую позади высокого стражника фигурку.
– Я привел тебе девочку, Лотгар, – объявил стражник.
Все в комнате замерло. Слышно было лишь, как трещали поленья в очаге.
5 лет
– Где ты нашел ее, Ладло? – прошептал Лотгар.
– Она подошла прямо к дверям крепости, лорд. И спросила тебя. Сказала, что хочет попасть в храм. – Стражник хохотнул, словно сам не верил своим словам.
– Сколько тебе лет, девочка? – спросил ярл. Этот вопрос всегда задают в самую первую очередь. Ей вспомнились слова Хёда: За двенадцать лет в Сейлоке не родилось больше ни единой дочери… Мужчины привозят дочерей из других краев… но этого мало… и кажется, нет спасения, нет руны, что сняла бы с нас это заклятие.
– Я не знаю, сколько мне лет, – солгала Гисла.
Плечи ее напряглись, глаза уставились на черные от грязи босые ноги.
– Откуда ты пришла? – строго спросил ярл.
– Я из Лиока.
– Если бы ты родилась в Лиоке, мы бы знали, – сказал человек, стоявший рядом с Лотгаром.
Лотгар вытянул руку, словно призывая его замолчать:
– Ликан… позволь мне, брат.
– Я из Лиока, – настаивала она, упрямо вздернув подбородок, как учил ее Арвин.
– Зачем ты пришла? – спросил Лотгар.
– Я хочу, чтобы меня отправили в храм.
По залу пронесся глухой ропот.
– Вон отсюда. Уйдите все, – повелел Лотгар, и все, кроме его брата, немедленно подчинились приказу.
Ликан остался стоять рядом с ярлом, и тот ничего ему не сказал.
– Кто о тебе заботится, девочка? – спросил Лотгар, когда зал опустел.
– Я сама о себе забочусь.
– Где твоя семья?
– Не знаю.
– Как тебя зовут?
– Не знаю.