И было великое смятение с замешательством и бегством во всём Земном Пространстве, также как и (в) Плане Архонтов. И некоторые уверовали, увидев чудеса, совершённые мною. И все они, вместе с Расой, изошедшей вниз, спасаются бегством от бежавшей с Трона Софии Надежды, ибо ей ранее был дан знак насчёт нас и всех тех, кто со мной - тех, (кто) из Расы Адонайос’а. Прочие также бежали как от Комократора и тех, (кто) с ними, ведь они ниспослали мне всяческое наказание. И воспарял их разум. О том и держали совет они - насчёт меня, думая, что она (София) - Целое Величие и изрекая, более того, лжесвидетельство против Человека и Целого Величия Собрания.
И не могли знать они, кто Отец Истины, Человек Величия. Но получившие имя в силу контакта с неведением - являющееся обжигом и сосудом - сотворяют его, чтобы сокрушить Адама, которого они (же и) сотворили, чтобы таким же образом накрыть (произошедших) от них. Но они, Архонты, те, которые из Места Иалдабаоф’а, проповедуют Царство Ангелов, которых искало человечество, чтобы не могли они познать Человека Истины. Ибо явился им Адам, которого они сочленили. И вдоль и поперёк их Полного Жилища произошло страшное брожение, чтобы не окружили их Восставшие Ангелы. Ибо без возносивших хвалу я не умер воистину, чтобы не опустошились их Архангелы.
А затем голос - Космократора - дошёл до Ангелов: “Я - Бог, и нет никого помимо меня”. Но я радостно смеялся, когда оценил его пустую славу. Он же вошёл, чтобы сказать: “Кто человек?”. И Целое Множество Ангелов его, увидевших Адама и Жилище его, смеялись над его малостью. И так их Эннойя собиралась потеснить Величество Небес, то есть Человека Истины, чьё Имя увидели они, ведь он - в Малом Жилище, ибо малы и бесчувственны они в своей Пустой Энной’е, а именно в хохоте своём. Это было вредно для них.
Целое Величие Отцовства Духа отдыхало в Местах его. А я - тот, кто был с ним, ведь у меня есть Эннойя Единой Эманации из Вечных, и Незагрязнённых, и Неизмеримых Непостижимостей. Я поместил в этот мир Малую Энной’ю, встревожив их и напугав Целое Множество Ангелов и их Властителя. И я пришёл к ним ко всем с огнём и пламенем в силу Энной’и моей. И всё, имеющее отношение к ним, из-за меня совершено было. А вокруг Серафима и Херувима случились тревога и борьба, ибо будет увядать слава их, и замешательство от Адонайос’а и жилища его до Космократора и сказавшего: “Давайте схватим его!”, и другим, опять же, (говорившим): “Этот замысел, несомненно, не будет овеществлён”.
Ибо Адонайос в силу надежды знает меня. И побывал я в пастях у львов. А (что до) того замысла, который вынашивали они насчёт меня - освободить их Ошибку и их Бесчувственность - я не уступил им, как они то планировали. Но я вовсе не был опечален. Те, кто был там, изнуряли меня. И я умер не в действительности, но в явлении, чтобы не быть посрамлённым ими, ведь они - моя родня. И отвёл я от себя позор и не смалодушничал перед тем, что в их руках случилось со мной. Я был близок к тому, чтобы уступить страху, и [пострадал] я в соответствии с их зрением и мыслью, чтобы они никогда не могли найти никакого слова, чтобы говорить о них. Ибо смерть моя, которая, как они думали, случилась, (случилась) с ними в их ошибке и слепоте, ибо они заключили своего человека в свою же смерть. Ибо их Эннойи не увидели меня - они были глухи и слепы. Но, делая всё это, осуждают они самих себя. Да, они увидели меня; они наказали меня. Это был другой, их отец, пивший желчь и уксус; это был не я. Они били меня тростником; это же был другой, Симон, несший крест на плече своём. Я был другим, (тем), на кого они возложили терновый венец. Но насмеялся я в Вышине надо всем богатством Архонтов и Отпрыском их Ошибки, над их Тщетной Славой. И посмеялся я над невежеством их.
И подчинил я все Силы их. Ведь, поскольку я спустился вниз, никто меня не увидел. Ибо изменял я Формы свои, меняясь от Формы к Форме. И потому, когда был я у ворот их, присвоил я победу их. Ибо тихо прошёл я мимо них, и оглядывал я Места, и не был я ни испуган, ни посрамлён, ибо не осквернён я был. И я говорил с ними, смешиваясь с ними при помощи тех, кто от меня, и усердно попирая тех, кто бесчувственен к ним, и гася Пламя. И делал я всё это из-за страсти моей к совершенствованию, чего возжелал я по воле Отца свыше.