— Твоя задача следить за Зовом Макрели и Хозяйкой Сада, — без предисловий отдал распоряжение наместник.
— Почти невыполнимое задание, — без сожаления или намёка на отказ заявил Тень.
— Даже для тебя?
— Члены Гильдии Воров получали заказ на растения из Дивного Сада. Никто не вернулся.
— А ты? Ты же лучше них?
— Приступаю немедленно! — поклонился Тень и исчез.
Добавка
Ещё Радужный Пион.
А вы знали, что это флористический символ Китая?
Морозная Ночь в образе Хозяйки Сада наблюдает за Турниром Восьми:
Эликсир Очищения Родословной замешан на крови:
Часть четвертая
Расскажет, что у жителей иного мира все-таки есть религия
Алекс сдал экзамен с первой попытки. Самое трудное в защите разума, как оказалось, это вовсе не пустить читающего по ложному пути, а убедить, что предложенные воспоминания — единственно верные, и что не было никакого подлога со стороны жертвы. Потому попытка могла быть только одна — второго шанса просто не будет, если пленитель заметит, что его пытаются обмануть. Даже тень подозрения заставила бы вора мыслей сменить тактику дознания. И скорее всего, Алексу новые методы совсем бы не понравились.
— Хорошо! Очень хорошо! — Моросящий Дождь разглядывал эликсиры и пилюли созданные буквально из того, что найдено под ногами. Алекс не добавлял ничего из своих запасов принципиально. Более того, кристалл из дракона он выковырял и прикарманил.
А вот из его гипофиза вышел прекрасный эликсир Прозрения. Кстати, эта железа располагается нетипично: в том месте, где она у человека, спрятано ядро монстра, окружённое костяной капсулой. Сам череп весьма прочен, а капсула — прочна втройне по сравнению с ним, так что ничего страшного в том, что оно фактически во лбу. Защита его на физическом уровне очень сильна.
Вся кровь, которую удалось собрать, пошла на средство для восстановления сил. Получилось не слишком качественно, так как всё уже изрядно испортилось. И это навело Алекса на первые мысли о том, что что-то не так с его восприятием времени. По ощущениям, он провёл в ущелье не больше пары декад: солнечный свет не проникает на дно глубокой пропасти, затянутой туманом где-то там, вверху, так что считать дни можно лишь приблизительно.
А вот в свитке написано, что плоть дракона остаётся свежей до полугода без специальных методов консервации. То есть получается, что либо дракон не истинный, низкоуровневый, либо прошло гораздо больше времени.
Скорее всего, верно второе утверждение, ведь варево-то из его плоти вышло удачное.
— В округе больше нет ингредиентов, а я боюсь отходить далеко от ущелья, — без слов Дождь бросил Алексу перстень, полный трав и трофеев с монстров, каких-то фонящих магией минералов и прочим, что можно превратить в алхимические препараты.
— Ещё нужна печь и ещё кое-какое оборудование, топливо…
Закончить жалобу Алексу не дали:
— Я в тебя верил, потому одолжил у Малой Печати всё, что нужно, — ещё один перстень упал прямо в ладонь. — Только я так понимаю, то, что ты сам сделал из камней и клыков дракона, ничуть не уступает тому, что я нашёл. И Труба Насыщения у тебя вышла отлично. Чувствуется древняя школа.
Алекс уже без труда научился понимать, когда копаются в его памяти — время во Сне тянулось долго, так что было время попрактиковаться. И заготовку для обмана со свитком создал, но почему-то шестое чувство подсказало, что не стоит её пускать в ход. Пару раз попытался подсунуть воспоминания, как делает артефакт под присмотром Морозной Ночи, а потом сдался и показал воспоминания о Свитке.
— Очень любопытно! Доставай-ка его! — приказал…
— Как к тебе обращаться? — неспешно вынимая из Хранилища самое ценное своё имущество, спросил Алекс, желая прояснить свой статус.
— Моросящий Дождь. Глава секты сказал же, как меня зовут? Не забывай прибавлять «господин», если надумаешь обратиться ко мне по имени, — трясущимися руками самоназначенный господин взял свиток и развернул его.
Потом плюхнулся в кресло, словно выросшее из земли, и принялся сверлить содержимое книги взглядом. Алекс не мог понять, что делает этот могучий практик, ощущал лишь волны энергии, разливающиеся от него. Судя по выражению лица, свиток не поддавался, хранил свои тайны.
— Очередная еретическая мерзость! — со злостью человек швырнул рулон, и тот воткнулся в базальт. Трещина со страшным грохотом разрослась, и от стенки пропасти откололся большой кусок. Наверху этого валуна сиял мистическим серым светом древний свиток.