Шок прошёл быстро, в этом вмешательстве троица увидела шанс: если появился ещё претендент на сокровища, может, удастся понять, чего желает госпожа?
— Эй, а где моя сумка? — очнувшийся заозирался.
— Это ищешь? — Морозная Ночь протянула ему потерю.
— О! Спасибо, — Алекс залез внутрь, и уставился на сектантку. — А где самый большой камень?
Работа мысли отразилась на челе, он поёжился и нерешительно ткнул себя в грудь пальцем. Потом постучал костяшками. Звук пошёл соответствующий. Наверное, панцирь черепахи так же отозвался бы. Только после этого Алекс решился опустить взгляд и первым дело заметил, не костяную кирасу, что на нём нет штанов.
— Э-ээ?! — только и смог произнести он. Воспоминания промелькнули за секунду. — Ты что, мне самый большой камень затолкала? Да он же с грецкий орех был! Как смогла-то!
— Чего это он? — спросил Жеребец.
— Ты же не видел, — скорчил постную мину брат Журавль. — Сестра ему камень в пасть затолкала, когда тот помирал.
— Затолкала?
— Здоровенный, — вздохнул Журавль расстроенно.
— Так вот откуда у него "броня"… Стоп! А где чакра?
— Так не от всех камней чакры просыпаются. Многие просто уродуют, — пояснил Жёлудь.
— Так. Отдайте ему этот камень, — приказала старшая, и Жеребец щелчком швырнул кристалл болящему.
— О! Спасибо! — заулыбался, мужчина, но несколько неловко. Его смущала набедренная повязка вместо штанов. Даже не она сама, а то, в каком виде его видели, пока не соорудили это прикрытие для срама.
Алекс подошёл к разделяемому имуществу и высыпал в общую кучу небольшую горку кристаллов от бронированных червей.
— Это что такое?! — даже Морозная Ночь не поверила своим глазам.
— Случайно вышло, — пожал смущённо плечами Алекс и достал из сумки бумагу и грифель.
Новый комикс на тему "Что я делал в болоте", пояснил, что черви, оказывается, не только плотоядные, но и каннибалы. И их собратья для них тот ещё деликатес. Алекс не знал, как нарисовать, что эволюция наделила их мощной бронёй для защиты друг от друга, а не от внешних врагов. В этом убедился едва добрался до кристалла первого отравленного монстра (через рот их добывают — у мёртвых он открывается. Это в бестиарии было). Благо, большой скоростью черви, привлечённые кровью вскрытого собрата, не отличались. Зато отличались массовостью. На Алекса они даже не смотрели, рванули к собрату. Хе, у них и глаз-то, вроде, нет. По крайней мере наружных.
А потом случилось мерзкое: несколько червей, обвалявшихся в крови, подверглись нападению более крупных. Те были ещё живые, когда попали в пасть, а потому кровь брызнула и окропила тех, кто был ближе… В общем, оргия-вакханалия творилась такая, что куда там культам Диониса-Вакха.
— А чего так мало камней? — заворчал Журавль. — Если как описал, то должен быть мешок размером с меня.
Пока остальные смеялись над изображением человека с корой, привязанной вместо утопленного в болоте ботинка, этот алчный до чужого добра тип, нашёл нестыковку в рассказе.
— Нарисуй ему вопрос, — хмыкнул Жеребец, подсовывая пергамент.
— И нарисую, — проворчал Журавль и мстительно выполнил обещание. Как ни странно, очень даже понятно.
Алекс не стал ничего объяснять, показал место в бестиарии, где написано, что у червей меньше человека камня нет. И другое место, где объясняется, что звери поглощают кристаллы друг друга, причём не обязательно своего вида, но и такое встречается. Вот, как у червей, например. А ранее Алекс такое видел у какадыла.
Ну и что скрывать-то? Приберёг и для себя мешочек самых крупных. Обувь, опять же надо купить… Кстати:
— Ребят, я понимаю ваше любопытство. Но мне бы одежду. И обувь. Я вон, даже камней вам отсыпал.
Как ни странно, его поняли. Жеребец гаркнул на кого-то и через пять минут всё было принесено. Размер, правда, универсальный, но не до выбора.
Алекс изнывал от безделья. Вельветовый Бархат, похоже, на него обиделась и прогнала прочь с глаз, ударом палки. Она, кстати, сломалась о панцирь, покрывающий не только грудь, но и спину. И так же кстати, она взяла камень из червя, который Алекс её вручил на память. Может, как-то не так поняла постукивание по виску?
Сама десятница перенимала опыт у своего заместителя — Балалая. Тот ходил с важным видом, чем разряжал тоскливую обстановку походных будней: лес, лес и лес. Тут любая необычная мелочь, как бродвейская постановка. Так что мужики включились в игру, зажёвывая улыбки, что-то отвечали, изображая "вид лихой и придурковатый". Только Бархат за спиной у мальца хмурилась и поигрывала палкой. Что впрочем, нисколько не мешало атмосфере как острота перца — ароматному прямому супу.