— С этим ясно. А теперь расскажи-ка, где ты взял такие удивительные камни? — Морозная Ночь показала один двухсимвольных кристаллов.
— Говори труд. Спроси Вепрь. Он помоги.
— Что за вепрь?
— Комдир.
— Наверное один из десятников? Жеребец, есть у нас десятник Вепрь? — громко крикнула сектантка, а Алексу показалось, что она ещё и технику какую-то применила.
Командир отряда поравнялся с окном повозки, он ехал верхом на цилине:
— Одинокий Вепрь. Есть такой. Кстати, недавно совершил прорыв. Не болтливый. Не рассказывает никому как сумел. Но слухи всё равно ходят.
— Позови-ка его!
— Сейчас разбужу. Он недавно из дозора.
— Технику огонь показать. Не тык-тык. Сам огонь делать, — поспешил оправдаться Алекс.
— А это уже и не важно. Главное, ты рядом был, значит, ты помог. Да, собственно, так и есть. Технике-то ты научил.
Вепрь историю рассказал быстро и во всех подробностях: что за чудовища, зачем Алекс научил его швыряться огнём. Даже рассказал, что Алекс будто бы видел, где в огромной туше кристалл. Глазастый поросёнок.
— И не животное, и не растение? Никогда о таких не слышала.
— Паразит, — сказал Алекс на русском, и как мог объяснил, что это такое.
Морозная Ночь побледнела ещё больше, хотя к её шелковистой коже и так не приставал загар.
— Нет срах. Семя-яйко не камнь, — "успокоил" дикарь. — Семян-яйк много нать. Камнь одно. Умирать вся.
Женщина помолчала пару минут, а потом рассказала что поняла:
— Если бы они распространялись через кристаллы, то быстро бы вымерли. Нужно чтобы семян было много, тогда популяция увеличивалась бы. Так? А про паразита ты подумал, потому что это как бы два существа на одном источнике питания.
— Так, — кивнул начинающий криптозоолог.
— Вроде, всё понятно. А теперь последний вопрос. Как ты, собака, додумался до запихивания кристаллов… ну… туда? — в этот раз смущения было больше, чем злобы, но тем не менее, сердилась сектантка изрядно.
— Физиология, — вздохнув, сказал Алес на русском. Как с таким примитивным языком объяснить про слизистые, проникновение инородных веществ в организм, про функции крови? Эх… Он достал заготовку под очередной комикс.
Часть двенадцатая начнёт новую арку — сектантскую
Спустя пару дней довольно скучного пути, дорога упёрлась в непроходимые скалы, уходящие куда-то за облака.
Естественно, она не закончилась так банально, такого просто не может быть. Не разворачиваются же люди здесь, чтобы идти обратно. Это не тупик, а развилка. Не доходя примерно километр до природной стены, путь раздваивался — одна ветка уходила в глубь страны, подальше от жуткого леса, а вторая, заросшая и едва заметная, наоборот, вела в самые дебри.
Кто бы сомневался, но только не Алекс: секта Горного Ручья располагалась в глуши, заселённой существами, с которыми не хотелось связываться. Да и без них путь стал мрачнее — деревья тем выше, чем ближе к горному хребту, разделяющему два государства. В разы выше. На этот резкий переход попаданец обратил внимание в первые минуты своего прибытия в мир тонких энергий. Тогда у него не вызывало сомнений, что от такого леса стоит держаться подальше, что он и сделал. И вот, перст судьбы указывает в темень нижнего яруса, воняющего плесенью и грибами. Немного пикантности придаёт прелая листва, но это так, нотки гниения в общем флёре затхлости.
И опять, Алекс поймал себя на мысли, что с этим миром что-то не так. Он знал из рассказов бывалых, что в земных джунглях обычная асфальтированная дорога через два года уже исчезает. Зарастает. А здесь деревья даже побольше! Это предыдущая, приграничная зона, была похожа на тропические заросли, здесь же всё на порядок массивнее. Чувствуешь себя карликом, букашечкой. В стволах этих исполинов можно не стесняясь вырубать особняки. Куда там земным секвойям и баобабам (те, вообще, — малыши).
Дорога зарастала травой, но ни один корешок, ни одно деревце или кустик на ней не появился.
— Древняя дорога. Предки делали, — отмахнулся Жёлудь, от вопроса Бао Лая. Детей разбирало любопытство. Они слышали от охотников о том, что в трёх днях пути на север есть лес больше того, что окружает деревню Окраинную, но представляли его несколько иначе. Такой мрачности, постоянных сумерек — не ожидали.
Спасением являлись редкие поляны, видимо, тоже оставленные "предками". Они немного скрашивали мрачность пути. Караван всегда там немного задерживался, будто не желая снова нырять в вечерний сумрак из света дня.