Лаура отняла руки от лица.
— Вряд ли это можно назвать обидой, но… Дело в том, что как раз сегодня утром Джеймс сказал, будто поймал его на воровстве и потому хочет уволить.
— Ах так! Уже кое-что. Если бы ваш муж уволил Дженнингса, то тому пришлось бы уйти без рекомендации. Для него это очень серьезная причина.
— Вы что-то сказали про часы, — проговорила Лаура. — Если вы хотите точно узнать время убийства, можно попытаться. Джеймс наверняка брал с собой брегет… он всегда брал его на площадку. Хотя, наверное, и брегет разбился, ведь Джеймс упал грудью.
— Замечательная мысль, — медленно произнес полковник. — Но боюсь… Куртис!
Инспектор, быстро сообразив, что от него требуется, кивнул и вышел. Через минуту он вернулся. В руке он держал серебряные часы — в форме мяча для гольфа, какие делают для заядлых игроков, чтобы носить в сумке вместе с мячами.
— Вот они, сэр, — сказал Куртис. — Только боюсь, проку будет немного. Корпус прочный.
Полковник взял часы и поднес к уху.
— Похоже, все-таки остановились, — произнес он.
Он нажал пальцем на язычок, крышка открылась. Стекло на часах треснуло.
— Ага! — воскликнул Мелроуз.
Стрелки показывали четверть седьмого.
— Отличный портвейн, полковник, — сказал мистер Кин.
Было половина десятого, и они уже успели закончить прерванный обед в доме Мелроуза. Мистер Саттерсвейт сиял от счастья.
— Я оказался прав, — со смешком проговорил он. — И вы, мистер Кин, не станете этого отрицать. Сегодня вы попались нам именно для того, чтобы спасти две глупых головы, которым так не терпелось оказаться на плахе.
— Разве? — сказал мистер Кин. — Разумеется, стану. Я не сделал для них ничего.
— То, что ваша помощь не понадобилась, случайность, — согласился с ним мистер Саттерсвейт. — Но ведь могла. Все висело на волоске. Никогда не забуду, как леди Дуайтон сказала: «Это я его убила». В театре и вполовину не чувствуешь подобного напряжения.
— Совершенно с вами согласен, — сказал мистер Кин.
— Даже не верится, что такое могло произойти не в книжке, а в жизни, — кажется, в двадцатый раз за вечер произнес полковник.
— Разве? — отозвался мистер Кин.
Полковник вытаращил глаза.
— Но, черт побери, это же произошло!
— Леди Дуайтон была сегодня великолепна, — вставил мистер Саттерсвейт, откидываясь на спинку и потягивая портвейн. — Совершено великолепна. Она допустила одну ошибку. Она поторопилась с выводом, будто ее мужа застрелили. Не менее глупо было со стороны Деланжа решить, будто убийство совершено ножом, и только на том основании, что нож случайно оказался на столе. В конце концов, то, что леди Дуайтон взяла его с собой в библиотеку, всего-навсего совпадение.
— Неужели? — спросил мистер Кин.
— Но ведь если они оба сознались в совершении преступления, не зная при этом, каким образом оно было совершено, — продолжал мистер Саттерсвейт, — то что из этого следует?
— То, что им наверняка поверят, — со странной улыбкой произнес мистер Кин.
— И то, что все это ужасно напоминает роман, — вновь произнес полковник.
— Полагаю, именно благодаря романам они все это и придумали, — сказал мистер Кин.
— Возможно, — согласился мистер Саттерсвейт. — Иногда прочитанное самым неожиданным образом сливается с жизнью. — Он взглянул на мистера Кина. — Разумеется, — сказал он, — часы с самого начала выглядели крайне подозрительно. И действительно, легче легкого перевести стрелки вперед или назад.
Мистер Кин кивнул.
— Вперед, — сказал он и помолчал. — Или назад.
Голос его при этом прозвучал весьма загадочно. И он не сводил своих темных блестящих глаз с лица мистера Саттерсвейта.
— Эти стрелки были передвинуты вперед, — сказал мистер Саттерсвейт. — И нам это известно.
— Разве? — спросил мистер Кин.
Мистер Саттерсвейт с недоумением воззрился на друга.
— Вы хотите сказать, — медленно проговорил он, — что их передвинули назад? Чушь. Это невозможно.
— Отнюдь не невозможно, — проговорил мистер Кин.
— Чепуха. Кому бы это могло понадобиться?