— Только тому, насколько я полагаю, у кого есть алиби именно на это время.
— Черт побери! — вскричал полковник. — Именно в это время молодой Деланж беседовал со сторожем.
— Да, именно так он и сказал, — произнес мистер Саттерсвейт.
Мистер Саттерсвейт и полковник беспомощно переглянулись. Почва уходила из-под ног, и ощущение это было не из приятных. Факты вдруг завертелись, повернувшись совершенно неожиданной стороной. В центре этого мельтешения оставалось спокойное улыбающееся лицо мистера Кина.
— Но в таком случае… — произнес полковник Мелроуз. — В таком случае…
Фразу закончил мистер Саттерсвейт.
— Дело принимает совершенно другой оборот. Улика действительно сфабрикована, но с другой целью — с целью обвинить лакея. Не может быть! Это невозможно. Зачем же они тогда сознавались в убийстве!
— Затем, — сказал мистер Кин, — что вы в первую очередь заподозрили бы кого-то из них. Разве не так? — Голос его звучал мечтательно и умиротворенно. — Все, как вы и заметили, полковник, произошло будто в романе. Из романа они и почерпнули идею. Именно так поступают невиновные. Потому и вы сразу решили, будто они невиновны. Ничего не поделаешь, сила традиции. А вам, мистер Саттерсвейт, то и дело приходил на ум спектакль. Вы оба не ошиблись. Это была не настоящая драма. И вы оба пусть неосознанно, но это почувствовали. Они поставили свой спектакль чересчур хорошо, так хорошо, что в него трудно поверить.
Мистер Саттерсвейт и полковник вновь обменялись взглядами.
— Это было бы слишком умно с их стороны, — медленно произнес мистер Саттерсвейт. — Дьявольски умно. Но и я вспомнил еще кое о чем. Помните, дворецкий сказал, будто в семь часов зашел в библиотеку закрыть окна, а это значит, он считал, что они открыты.
— Именно через окно и вошел Деланж, — сказал мистер Кин. — Он ударил сэра Джеймса, а потом вместе с леди Дуайтон они сделали все, что задумали…
Он взглянул на мистера Саттерсвейта, словно приглашая его самостоятельно восстановить картину убийства. Мистер Саттерсвейт заколебался.
— Они разбили часы и перевернули их набок, — наконец медленно начал он. — Потом разбили брегет. Потом Деланж вышел в сад, а леди Дуайтон закрыла окно. Но кое-чего я все же не понимаю: зачем им понадобился брегет? Почему было просто не перевести стрелки на часах?
— Часы — ненадежная улика, — сказал мистер Кин. — Вряд ли кто-нибудь бы ей поверил.
— Брегет — это уже слишком. Сами подумайте, мы ведь о нем и вспомнили-то совершенно случайно.
— Вот уж нет, — отозвался мистер Кин. — Взглянуть на него предложила леди.
Мистер Саттерсвейт взволнованно посмотрел на друга.
— Я ужасно ошибся, — смиренно признал он. — Я решил, что вы появились для того, чтобы спасти влюбленных.
— Именно это я и хочу сделать, — сказал мистер Кин. — О нет, не этих двоих. Однако вспомните горничную. На ней не было синего платья, она не умеет играть. Но она прелестная девушка и, кажется, очень влюблена в человека по имени Дженнингс. Надеюсь, вдвоем вам удастся спасти ее избранника от петли.
— У нас нет доказательств, — угрюмо произнес Мелроуз.
— Есть, — улыбнулся мистер Кин. — Оно у мистера Саттерсвейта.
Мистер Саттерсвейт не знал, что сказать.
— У вас есть доказательство того, — продолжал мистер Кин, — что брегет разбился отнюдь не в кармане сэра Джеймса. Если крышка закрыта, стекло разбить невозможно. Попробуйте и убедитесь. Потому кто-то из них вынул брегет из кармана, разбил стекло, закрыл крышку и положил на место. И никто из них не заметил, что один небольшой осколок упал за решетку.
— Ах вот оно что! — вскричал мистер Саттерсвейт.
Рука его сама потянулась к карману жилета.
Он достал крохотный осколок стекла.
Час справедливости пробил.
— Теперь, — внушительно произнес мистер Саттерсвейт, — невиновный будет спасен.
Желтые ирисы
Эркюль Пуаро сидел, вытянув ноги к электрическому камину. Аккуратность красных горячих линий радовала его ум, приученный к точности.
— Когда топили углем, — промурлыкал Пуаро себе под нос, — речи не было о симметрии. Огонь бесформен и хаотичен.
Именно в эту минуту раздался телефонный звонок. Пуаро поднялся, посмотрел на часы. Было почти половина двенадцатого. Странно, кто же звонит в такой час. Хотя вполне вероятно, просто ошиблись номером.
— Но может быть, — пошутил сам с собой Пуаро, — известный владелец крупной газеты убит у себя в загородном доме и найден в библиотеке, с пятнистой орхидеей в руке и с приколотым к груди рецептом, вырванным из кулинарной книги. Довольный созданной им картиной, Пуаро поднял трубку.