Новая селезенка, принесенная Киром, уже повисла в воздухе торопясь занять место предшественницы.
Погрузив в тело ценную ношу, рука ловко вспорхнула над местом пореза, и Киру оставалось лишь предположить, что сейчас происходит обработка и пришивание кровеносных сосудов. Затем помощники, все еще сжимавшие края раскрытой плоти стали отпускать ткани в обратном порядке, а дирижирующая процессом конечность выхватила из воздуха тонюсенькую иглу, которую Кир сумел рассмотреть только благодаря отраженным бликам света, что ловил натертый до блеска объект. Нить и вовсе не было видно.
Несмотря на скорость, сшивка тканей заняла какое-то время; Кир вдруг поймал себя на том, что слушает развесёлый мотивчик, напеваемый невменяемым инженером, пялившимся на «хозяйку торжества», видимо, пытаясь поймать ее механический ритм.
— Подойди, — позвал старик Кира в тот момент, когда рука дернулась и все принимавшие участие железяки принялись подтягиваться вверх в тоннель и занимать положенные места.
Приблизившись, Кир увидел едва заметную красную линию, зашитую такими мелкими стежками, что ему пришлось нагнуться, чтобы разглядеть шрам.
— Здорово, правда? — отозвался Инженер, так же любуясь проделанной работой. Киру не оставалось ничего кроме как признать правоту старика.
— Теперь мне нельзя двигаться около двух часов. Через пятнадцать минут на средней панели вспыхнет розовая кнопка — нажмешь, а затем, следуя командам на мониторе, завершишь процесс. Ясно?
— Да.
— После можешь быть свободен, — и с этими словами Инженер откинулся на кресло прикрыв глаза.
Кир понял что разговор окончен.
Покинув медотсек, он подошел к средней панели и стал ждать. Ровно в положенный срок вспыхнула кнопка и Кир, внимательно читая инструкции, нажал еще четыре — плевое дело. Оглядевшись напоследок, он ушел, жалея, что не было возможности разведать что тут да как, но после событий в Начотделе он не станет рисковать и ввязываться в новые неприятности. Им и так повезло, что на пути попался не какой-нибудь серьезный рассудительный работник, а полусумасшедший старик, рассуждал Кир, уверенно находя нужный маршрут.
Войдя в комнату и обнаружив имрахца, сгорбившегося на краю койки, он сам не заметил, как облегченно выдохнул:
— Пока все в порядке, — поспешил успокоить он Азула. — Был в инженерном отсеке, наблюдал за очень странной операцией. А тебе удалось убрать следы?
— Да. Забрал сердце с собой, сожжем в цеху. — Азул продолжал откидывать светлую прядь назад, проводя по волосам уже в десятый раз.
— Что с тобой?
— Обнаружат, — вдруг выдал Азул, кусая губу. — Как можно не заметить пропажу сердца?
— Исходя из того, что я сегодня видел, нам может повезти. Если это клонированные органы, скорее всего они принадлежат тому инженеру, с котором я ушел и, наверное, еще кому-то, раз их пара. Если органы меняются по необходимости, значит, остается шанс, что в ближайшие одинадцать дней они никому не понадобятся.
Проснувшись утром и приняв обычные водные процедуры, подростки как обычно отправились в лабораторию.
Они уже были в раздевалке и проходили стерилизацию, когда вошел глава отдела Евстаф.
— Не торопись, Исмен, — обратился он к Киру после того как поздоровался с сотрудниками. — В моем задании указано, что ты больше не являешься сотрудником нашей лаборатории.
Кир с Азулом замерли и переглянулись.
— Почему? — пытаясь не показывать волнения, спросил Кир.
— Тебя приглашают в Инженерный отдел, — разведя руками, ответил Евстаф. — Главный инженер лично отдал распоряжение о твоем переводе, — добавил он тише, но в таком маленьком помещении эта новость все равно расползлась как взрывная волна.
Все затихли.
Глава 18 Главный инженер
Кир проследовал за бывшим начальником к новому месту назначения и нисколько не удивился, когда попал в знакомую по ночным приключениям комнату с сотнями экранов и панелей. Оставив его в дверях, Евстаф пожелал удачи и ушел.
Фризиец огляделся. С утра здесь было значительно оживлённее. Старик, с которым Кир столкнулся накануне вечером, оказался легендарным Главным Инженером, на чьих плечах возлежала ответственность за судьбу целой планеты. Кир и помыслить не мог, что этот неординарный в своем сумасшествии престарелый дядька — надежда всего народа! Скорее он представлял себе кого-то вроде Императора: величественного, спокойного, уверенного лидера за которым следуют без сомнений уже за то внутреннее умиротворение, что он распространяет вокруг себя.