— Он попал во внутренний круг, — подтвердил тот. — Остальные стрелы так и не коснулись центра мишени.
— Но это ли было целью?
Вопрос привел их в растерянность. Учитель явно к чему-то вел, но ни времени на долгое раздумье, ни опыта у ребят не было.
— Разве нет? — осторожно поинтересовался Кир.
— Нет, — ответил Мацумото Кацуро. — Цель кюдо в том, чтобы обрести внутреннее равновесие, отыскать гармонию через практику, освободить разум и избавиться от внутренних пределов. Войти в состояние, которое мы называем «мушин». Тогда дух обретет целостность с луком и стрелой, и в нужный момент стрела встретится с мишенью на другом конце, потому что это единое целое, а не группа разрозненных предметов.
Сенсей сделал паузу.
— Оставить стрелу ровно посередине круга — жалкая цель, достигающаяся посредством нахождения идеально точной позиции и напряжения мышц, не более. Это не то, что мы ищем в кюдо. Кюдо лишь прекрасный, эстетический путь, один из многих, ведущий к обретению мира внутри себя. Продолжайте, — приказал сенсей притихшим ученикам, не сделавшим ни единого выстрела пока он говорил. — Но давайте попробуем подержать в руках благородное оружие, думаю, для молодежи в наши дни эта самая волнительная часть действа.
Кир заметил оживившееся лицо Рин.
— Начнем с вас, молодой человек, — обратился наставник к Азулу.
Подойдя к огневому рубежу, принц надел перчатку так, как показала Рин. Затем девочка повторила еще раз движения, а учитель объяснил как держать юми — традиционный лук. У Рин все получилось с легкостью и грацией, словно она проделывала это тысячу раз. Должно быть, семейное искусство не обошло старосту класса и отчаянную активистку стороной.
Азул уже собирался приступить к ритуальным шагам, когда в комнате возникла японка средних лет. Короткими, семенящими шагами она пересекла комнату, приблизившись к учителю.
— Прошу прощение, отец, но звонит твой друг и, судя по его голосу, это важно. Что мне ему ответить?
Позже Рин объяснила друзьям, что во время занятий дедушка никогда не позволяет себе отвлекаться на посторонние вещи.
— Я отвечу, — после паузы ответил сенсей и передал лук внучке. Женщина, одетая в традиционное кимоно, поклонилась и поспешила обратно.
— Рин, ты присмотришь за нашими гостями?
— Конечно, Мацумото-сенсей, — с не меньшим почтением отозвалась внучка, склонив голову.
— Я постараюсь не задерживаться, — с этими словами учитель покинул зал.
— Готов? — обратилась Рин к Азулу. Тот сдержанно кивнул, стараясь не выдавать волнения.
Принц вышел на позицию, в точности повторил шаги и движения — ему не хватало плавности и точности, но для первого раза, должно быть, это было лучшее, на что можно было рассчитывать им обоим. Кир и сам понимал, что будет выглядеть еле гнущимся бревном.
Стрела опустилась на уровень щеки, рука, сдерживающая тугую тетиву, чуть колебалась.
— Ниже, — произнесла Рин, и Азул не справился со своенравным оружием — стрела выскользнула из рук и упала в двух метрах на укрытое песком поле.
Сбоку выразительно хмыкнули.
— Гайдзину никогда не покорить юми, не стоит и пытаться, если нет желания выставить себя дураком, — насмешливо фыркнул тот самый парень с хвостиком, сделавший первый выстрел.
— Не твое дело, Сёта, дух юми и тебе не слишком-то отвечает взаимностью, — Рин повернулась к Азулу. — Прости, мне не следовало говорить под руку.
Незнакомый парень скривил губы, но ничего не ответил, повернулся и тоже посмотрел на новичка.
— Вы зря тратите время сенсея и наше.
— Разобрались? — в комнату вернулся учитель. Оглядел ребят, внучку и своего ученика — разговора он не слышал.
— Да, сенсей, — ответил Кир, глядя холодным взглядом на заносчивого стрелка. — Разрешите мне попробовать?
— Конечно.
Так же, как и Азул, Кир надел перчатку по всем правилам, ощутив деревянный наконечник большим пальцем. Встал на позицию и, до того, как сделать первый шаг, войдя в ритм «Шахо-Хасетсу» — традиционный набор шагов и движений, направленный на очищение разума, окружил собственное сознание непреодолимой стеной, стирая любые эмоции и чувства, очищая разум.
Кир с радостью почувствовал привычное спокойствие и невесомость парящего на ветру листа. В последнее время он не использовал таланты фризийцев и теперь чувствовал себя так, словно вернулся в родной дом, где все знакомо и правильно, так, как должно быть.
Он не знал, похожи ли его чувства на то, о чем говорил сенсей, сравнима ли его белоснежная стена с таинственным «мушин». Шаги, движения руками, лук, превратившийся в продолжение себя самого, и стрела, напоминавшая струну сердца. Кир остался один в целой вселенной, стал ее частью, растворившись до последней капли…