Я была, мягко говоря, ошеломлена рассказом. Но Лукас не закончил и продолжил:
– Я и сам забыл эту историю, пока не исчезла моя жена. Тут я ее и вспомнил. Я долго искал следы подтверждений правдивости всего вышесказанного, но так и не нашел. И через много лет отчаяния я услышал тогда на причале, что вы ищете тот остров и сделал все, чтобы с вами туда отправиться. Но сейчас этот остров не имеет значения. Я встретил тебя.
Лукас нежно посмотрел мне прямо в глаза его ладонь запорхала по моим волосам. Я прижала ее к своей щеке.
– Я люблю тебя, Катя, – прошептал немец. Сердце внутри сделало кульбит. Я просияла от счастья.
– Я тоже, – хотела сказать, что люблю его, но оглушающий грохот перебил мое признание. От неожиданности мы оба вздрогнули. Через несколько секунд яхту начало качать намного сильнее, чем обычно. Стул, который стоял рядом, упал и стал перекатываться в разные стороны, впрочем, как и другие вещи в каюте. Книги, коих множество стояло на полках вразнобой вываливались сверху, несколько упало прямо нам на голову. Дверь в каюту отворилась и в нее вошла, а точнее, вкатилась Женя. На лбу темнела быстро текущая струйка крови, заливая правый глаз подруги. Сердце защемило от беспокойства за девушку:
– Женечка, что с тобой?
– Я услышала в небе гром, потом началась буря. Испугавшись, я побежала к вам, но из-за качки ударилась об угол. Больно, но терпимо.
Я резким движением порвала пододеяльник и получившейся длинной полоской грубо обмотала рану. Это далось мне с трудом, из-за постоянной качки.
– Что происходит, это та самая зона штормов? – спросила я Лукаса.
– Скорее всего. И нам не выплыть из нее живыми.
Страх атаковал каждую клеточку моего тела. Я понимала, что, для нас сейчас смерть – это портал на сушу, но неизведанность пугала. Мне было страшно погрузится в холодные воды океана, начать захлёбываться и задыхаться. Но мы ничего не могли сделать. Втроём забившись в угол под крепкий дубовый стол, наша троица ожидала неминуемой гибели. Лукас крепко обнял меня, я посмотрела на него, а он на меня так нежно. И вдруг страх отступил. Я поняла, что мне не нужен никакой остров. Сейчас мы откажемся в Зонебурге, или ещё где-то, но потом я и Лукас сможем быть вместе. Радость и счастье я испытывала до того момента, пока наша лодка не перевернулась и пошла ко дну…
Глава 26. Ледяной храм
Пип-пип-пип. Я не понимаю, что это так пищит. Противный звук. Хочется открыть глаза, но они не слушают повеления моего сознания, которое пришло ко мне лишь мгновение назад и снова помахало мне ручкой…
Пип-пип-пип. В этот раз глаза немного приоткрылись. Я смогла различить свет и блеклые пятна, некоторые из них были динамичны, вроде. Отчётливый "пип-пип" заглушался чьим-то голосом, но мой мозг настолько был расстроен, что совершенно не мог настроиться на эти голосовые волны. Я слышала что-то нечленораздельное.
Пип-пип-пип. Я снова открыла глаза, через некоторое время они все же смогли как пазл собрать картинку видимости. Я лежала на больничной койке, вся перемотана трубками и простынею, к моему телу подключены какие-то провода. Палата оказалась без окон, серые стены, серый потолок, половину пространства занимала техника с экранами. Эти приборы и издавали противный пикающий, а ещё и гудящий звук.
– Она пришла в себя, позови Арнольда, – услышала я приятный женский голос.
– Вколи ей снотворное пока, иначе она вспомнит сейчас, что такое боль, – приказал второй женский голос, не такой приятный, первому. Чья-то холодная рука схватила мое запястье и вонзила огромную иглу. Мгновенная боль, но у меня не было сил даже дернуться. Боль прошла, голова снова наполнялась туманом…
Проснулась в очередной раз я уже в другой палате. Чувствовала себя на удивление лучше. В палате никого не было, но зато порадовало окно. Я надеюсь, что вид из него чудесный. Может оно выходит на красивейшие башенки знаменитого Зонебургского замка? Я попыталась встать, и у меня даже получилось сесть. Голыми стопами я упёрлась в холодный пол и уже хотела встать и подойти к окну.
– Я бы не советовал вставать, – услышала я возглас сзади, исходивший от двери. Я повернулась и увидела знакомого человека. Я общалась с ним лишь однажды, и он показался мне милым человеком.