Тош и Ламия дружно уставились на первого помощника желтых, став удивительно похожими друг на друга. Нирен перестал ковыряться палкой в пепле, оставшемся от шихана, и устало спросил:
— Кого?
— Рыжую Сволочь, — сказал Хаски.
Санья даже не сразу сообразила, что первый помощник желтых только что столь непочтительно обозвал собственного командира.
Тош хмыкнул и широко улыбнулся. Ламия громко фыркнула. Их мнения как всегда совпали. Хаски может сколько угодно упираться, обзываться и вопить о несправедливости, но Тошиминэ Айя ему нравится. Нравится с того самого момента, как двенадцатилетнего рыжего найденыша в школу привел Арай, назвав недоверчиво зыркавшего рыжика принятым в семью Всадников Ветра и попросив относиться к нему соответственно, то есть, спуску не давать, расслабляться не позволять. Через неделю Хаски впервые заявил, что ненавидит этого мальчишку. Тошиминэ оказался действительно достойным быть принятым в семью хранителей. Он шел вперед сцепив зубы. Не обращал внимания ни на насмешки, ни на попытки его поколотить. Человек, который в первый день своего появления в школе едва понимал основы и имел зачатки какого-то странного образования не похожего на то, что получают дети долины, за неделю уложил свои знания в нужное русло и неожиданно для всех стал самым умным в классе. За такое стояло возненавидеть, но почему-то толком ни у кого так и не получилось.
— Ненавижу его, — повторил Хаски.
— За что на этот раз? — решил поддержать разговор Нирен, убедившись, что ничего ценного среди пепла не найдет. Хаски уничтожил шихана полностью, не оставив даже шанса на возрождение. Тем, кто вопил, что Хаски Дотжо не заслуживает звания первого помощника хотелось свернуть шею. Нирен очень не любил просить прощения, а теперь придется. Честь требует признать свою вину за несправедливо сказанные слова.
— Искушение, чтоб его, — сказал Хаски, мотнув головой.
— Не дергайся, — зашипела Санья. — Ты мне мешаешь.
Конечно, Хаски всегда равнодушно относился к своей внешности, но не до такой же степени, чтобы желать возникновения на лице бордовых шрамов стянувших кожу самым невероятным образом.
— Я тебе покажу один фокус. Не думай, он не сделает тебя сильнее, просто у тебя на данный момент достаточно сил, чтобы его повторить, да и связующие алартай достаточно гибкие. Наверное, твоя стихия ветер, или огонь. Вероятно, и то, и другое. Твои связующие могут менять форму и длину, растягиваться до некоторой степени. Будут растягиваться еще дальше, если станешь сильнее, но и этого расстояния вполне достаточно, ведь мало кто из одаренных способен бросать перед собой чистую, не оформленную в связующие заклинания силу. Ты же знаешь, что любое заклинание уменьшает силу раз в десять? Знаешь? Отлично. Частично, ты это ограничение сможешь снять.
— Чистую силу? — спросила Ламия, глядя испуганными глазами на бормочущего Хаски. — Как высокая волна?
— Как высокая волна, — равнодушно согласился Хаски. — Только не очень далеко. Мой предел оказался двадцать семь метров.
— Шихан был дальше, — уверенно сказал Нирен. Наверняка все понял. Только последний тупица бы не понял.
Санья глубоко вдохнула и продолжила прерванное лечение. Какая, в сущности, разница? Хаски и без того был сильнее всех здесь присутствующих вместе взятых.
— Дальше, — покладисто согласился желтый первый помощник. — Слишком далеко. И подойти ближе не давал, словно почуял, что я смогу его достать. Знаете, что мне эта сволочь сказала?
— Догадываюсь, — сказал Тош. — То же самое, что всегда говорят командиры. Не пытайся переступить предел, тебе будет очень плохо.
— Хуже, — Хаски зло оскалился. — Он сказал, что если я попытаюсь дотянуться дальше, связующие порвутся и я лишусь алартай. Что я могу попытаться сделать это в мире пустых, там я, по крайней мере, выживу. А здесь я сразу сдохну и мне будет в процессе испускания духа очень больно. Так почему я жив?!
— Это называется волна первого порядка, — мягко сказала Санья. Ей, наконец, удалось запустить процесс регенерации и теперь тело Хаски само избавится от яда, от которого можно избавиться. Маленькие участки вокруг царапин на усилия уже не реагировали, словно не были частью тела. Очень маленькие. Шрамы будут аккуратные и ровные, словно кисточкой нарисованные.
— Я знаю, как это называется! — взвыл Хаски. — Но почему?! Я был уверен, что умру. Мне было все равно. Почему я живой?
Он что, жалеет о том, что остался жив? Захотел парень красиво умереть, а тут такой облом. Бедняжка.
— Потому, что Тошиминэ очень умен, — сказала Ламия. — Потому, что он понял, насколько силен его помощник. Потому, что знал, что этот помощник сможет вырваться за любые пределы если перестанет сомневаться и не оставил места для сомнений. Теперь действительно можешь его ненавидеть. Он пинком отправил тебя на вершину не озаботившись узнать твое мнение на этот счет. Настоящий командир. Истинный. Не хуже Арая и Ленока.
— Я знаю, что он не хуже Арая. Собрание командиров кого-то хуже Арая бы не избрало. Это совет долго думает и вечно ошибается. Командирам думать не нужно. Они с самого начала знают кто и чего достоин. Демоны бы их всех взяли, — сказал Хаски. — Только, это несправедливо. Решение командиров никогда не бывает справедливым. Я этого не заслуживаю.
— Откуда тебе знать, чего ты заслуживаешь? — лениво произнес Тош. — Ты, как и совет, вечно ошибаешься.
Хаски прочувствованно выругался. Санья шлепнула его по макушке и велела подниматься на ноги. Незачем сидеть на холодной земле. Даже со стихией огня можно простудиться. Первый и второй помощники Алого сектора опять переглянулись, словно спрашивали друг у друга, чем в этой ситуации можно помочь. Нирен злится на себя, Хаски на своего командира, Санья на непонятливых пациентов, не берегущих собственное здоровье. Командный дух не на высоте. А ведь еще предстоит как-то перед командирами оправдываться. Они совершили кучу ошибок.
Не подготовили обратный портал.
Вместо того чтобы сразу осмотреть местность и рассказать друг другу что увидели стали любоваться природой, думать каждый о своем и сомневаться.
Едва все не перессорились.
В общем, не самая лучшая команда получилась. Если узнают охотники, точно засмеют.
— Ленок нас убьет, — сказала Ламия, озорно улыбнувшись.
— Наверняка убьет, — подхватил ее брат. — Он же настоятельно просил нас не ввязываться в драку.
— Придурки, — высказался по этому поводу Хаски.
Он тоже улыбнулся. Ленок на данный момент был наименьший из его проблем. Ему еще предстояло выяснять отношения с собственным командиром. Ленок, готовый заморозить вокруг себя все живое на фоне этой проблемы как-то бледнел. Проблемы познаются в сравнении.
— Зал В Облаках, — сказала Санья. Она здесь уже была. Давным-давно. Еще маленькой девочкой. Когда твоя мама художница побывать можно во множестве необычных и красивых мест.
Тош восторженно пялился на потолок словно сделанный из прозрачного хрусталя и, наверное, жалел, что его сестра отказалась присутствовать на головомойке, которой на правах второго помощника могла избежать. Тош выше, чем она, вот пускай и отдувается за двоих. Хаски и Нирен одинаково мрачно рассматривали переплетение лоз на стенах, словно пытались угадать, что они под собой скрывают. Санья вздохнула и стала считать черные квадраты на полу. Квадраты били похожи на бездонные колодцы, вырытые каким-то сумасшедшим. Их было ужасно много. Они были разбросаны по залу, без какой либо системы. Иногда сбивались в целые стаи, иногда были совершенно одиноки. А еще, сколько Санья их не считала, всегда получалось разное количество и казалось, что они меняются местами, пропадают или неожиданно появляются. Считать квадраты было как-то спокойно.
Мир пришел в равновесие и завис, раздумывая в какую сторону качнуться на этот раз. Осмотрелся с искренним интересом. Светло улыбнулся каким-то своим мыслям и принял решение.
Спокойствие исчезло мгновенно.
Сначала Санья сбилась со счета. Потом Хаски резко повернулся к кованой двери этого зала. Нирен вздрогнул и уставился на него, а Тош громко и печально вздохнул. Потом появились звук шагов. Сразу со всех сторон. Словно к залу приближалась целая армия, а не несколько командиров. Дверь резко распахнулась, сказала «баммм» ударившись о стену и в Зал В Облаках вошел рыжеволосый парень, очень уставший, мало похожий на никогда не унывавшего мальчишку, толкавшего одноклассников на необдуманные поступки. Шагал он уверенно и как-то зло, словно собирался воевать со всем миром. Командирский плащ, перекинутый через левое плечо, был похож на бесполезную тряпку. И Санья испугалась. До жути. Какой к демонам командир Ленок? Командир Тошиминэ в гневе намного страшнее. Он ведь не начнет орать и грозить всеми муками нижних пределов. Ему никогда не нужно было кричать. Он умел говорить тихо и столь убедительно, что ему безоговорочно верили. А еще он умел смотреть. Не как человек. Как бывшая одноклассница, лечившая его ушибы, могла об этом забыть?