Хаски глупо уставился на бывшего командира, зависшего подобно призраку над мечом, зачем-то себя ущипнул, после чего робко повторил заданный не меньше сотни раз вопрос.
— Как заставить человека почувствовать свою стихию не пользуясь амулетами?
Амария презрительно сплюнул.
— Недостойный недоросль, — поставил диагноз, отошел по воздуху от меча и уселся на траву. — Амулеты, подумать только. Ты еще про костыли скажи.
— Но… — Хаски не очень понимал, что именно хочет сказать. То ли амулеты защитить, в конце концов, благодаря каким-то совсем уж несуразным амулетам командиры получают свою мощь, и ведь не жалуются и костылями не обзывают. То ли просто хотелось возразить, хоть что-нибудь. Не нравился ему взгляд бывшего фиолетового командира. Оценивающий и, похоже, не находящий ничего особо ценного.
— Молчи, — величественно приказал Амария. — Я слушаю.
Хаски послушно замолчал и уныло уставился на дерево за спиной предка. Идея с мечом была очень плоха. Хуже не придумаешь. Сейчас ему объяснят какой он идиот, чего он на самом деле достоин и опять затащат в какое-то место, из которого, не выполнив определенные условия, выбраться будет невозможно. Наверняка так и будет. Не ценит Амария своих потомков. Недостаточно они для него талантливы и хороши.
Хотелось бы знать, с кем сравниват.
— Отлично, — сказал бывший командир. — Он тебя обратно вытащит.
— Кто? — спросил Хаски. Откуда вытащит, спрашивать не хотелось, наверняка из очередной задницы.
— Не важно, — отмахнулся Амария и мир изменился.
Хаски осмотрелся, встал на ноги, потрогал свисающие с неба мохнатые водоросли, похожие на те, за которыми он охотился в океане, после этого отрешенно посмотрел на предка.
— Что за ерунда? — спросил почти равнодушно.
— Не знаю, — пожал плечами Амария. — Это место подстраивается под тех, кто в него приходит. Так что с подобным вопросом обращайся к самому себе. Я мертв, меня здесь не видят.
— Здесь, это где? — устало спросил Хаски. Хотелось плюнуть, сесть на землю покрывшуюся ненормально-фиолетовой травой и больше ничего не делать. Никогда. А еще ни о чем не думать.
— В разломе. Точнее, в одном из тупиковых ответвлений разлома.
— Чего? — Хаски удивленно вытаращился на предка, в душе надеясь, что он шутит.
— Не делай такое глупое лицо, — попросил Амария. — Тебе же сказали, что меч принесли из разлома. Следовательно, один из твоих предков сумел вернуться.
— И что? — спросил Хаски. Амария его раздражал. Странно, что подобного командира не прибили при первой же возможности его же подчиненные.
— Чему вас только учат? — спросил в пространство Амария. — Наследственность, болван. Простая наследственность. Если кто-то смог вернуться, то этот талант может передаться потомкам подобно темным глазам, смазливой физиономии или высокому росту.
— Мне передался? — решил уточнить Хаски.
— Конечно, иначе ты бы не смог удержать меч. Он бы тебя сожрал.
И улыбнулся. Самодовольно так.
— И что мне теперь делать? — спросил Хаски, почему-то успокоившись. Поучиться, что ли у предка быть неприятным типом? Может, тогда тупицы будут исполнять приказы, не пытаясь отлынивать и делать вид, что чего-то недопоняли?
— Учиться видеть хаос, заключенный в людях, — одобрительно произнес Амария.
Хотелось бы Хаски знать, с какой радости у него настроение изменилось.
— Зачем? — спросил первый желтых. Хаос нужно видеть медикам, чтобы лечить правильно, а всем остальным вроде без надобности.
— Ты же хочешь кого-то заставить почувствовать спящую в нем стихию? — спросил предок.
— Я не хочу. Мой командир хочет, чтобы я заставил. Издевается, сволочь.
— Хороший командир, — одобрил Амария. — Жалко, что настолько молод. Опыта маловато, но это дело наживное.
Хаски возмущенно тряхнул головой. Дожился. Собственный вроде как мертвый предок хвалит Рыжую Сволочь.
— Ты же сам знаешь, что хороший, — насмешливо улыбнувшись, сказал Амария. — Именно поэтому продолжаешь сопротивляться. Не можешь его признать целиком и полностью. Потому, что это будет означать, что ты все-таки хуже, чем он. Не дорос до него, упустил время, которое он потратил с пользой. А сейчас тебе приходится бежать следом, даже тогда, когда он спокойно идет. Больше всего тебя раздражает в этой ситуации то, что вы с ним однолетки и изначально стояли на шаткой доске с разных концов, а она даже не вздрагивала. Зато сейчас он мгновенно перевесит, заставив тебя потерять равновесие и упасть.
— И что? — спросил Хаски.
Ну да, Тошиминэ перевесит. Потому, что в то время, когда Хаски в Желтом Секторе изображал придурка, в душе радуясь, что от него ничего не требуют, эта сволочь лезла не в свое дело, носилась за Араем, а потом вообще начала принимать кретинские решения, наплевав на любые авторитеты. И ведь не издох при этом, зараза, и не прибил его никто. Даже Ленок мстит как-то вяло, без огонька. Скорее издевается, чем вредит.
— Да ничего, — улыбнулся Амария. — Просто ты неправильно его догоняешь. Ты не сможешь пройти по его пути, потому, что он не твой. Хочешь догнать, становись на свою дорогу и иди вперед.
Философский бред какой-то. Или не бред? Думать об этом совершенно не хотелось. Да и о своей дороге Хаски имел смутное представление. Она опять спряталась в тумане и только изредка показывалась на глаза, гораздо чаще по-простому подбрасывая под ноги камни, об которые он спотыкался.
Или?
Хаски тряхнул головой и удивленно уставился на предка.
Или это вовсе не его дорога, а спотыкается он обо что-то на пути Тошиминэ Айя. Поэтому и не видит ничего, потому, что не для него предназначено.
— И как мне свою дорогу найти? — спросил Хаски.
— Перестань бегать за собственным командиром. Смирись с тем, что у тебя не получится то, что получилось у него.
Какой ценный и своевременный совет. Понять бы еще, как ему следовать.
И с чего это предок такой добрый?
— Сейчас ты собираешься меня научить видеть хаос? — спросил Хаски.
Амария широко улыбнулся, как хищник, поймавший глупую жертву.
— Нет, — задумчиво протянул он. — Этому невозможно научить. Этому можно только научиться. Прочувствовать, как хаос тебя меняет, и научиться его видеть.
Хаски тряхнул головой. Интересно, что он имеет в виду? Желает, чтобы его потомок превратился в непойми что? Одним больше, одним меньше. Рано или поздно наверняка появится на свет кто-то более достойный внимания Амарии, чем Хаски Дотжо. Так что он ничего не теряет. Эта же сволочь вроде бы будет существовать, пока существует зеркальный коридор.
Пойти, что ли его разрушить? Интересно только, как?
— Меняет? — переспросил первый желтых, искренне надеясь, что он просто чего-то недопонимает.
— Да, меняет, — легко подтвердил Амария. — Ты не беспокойся, это не так и страшно. Всего лишь нужно удержать себя. Говорят, первые люди, которые появились в долине только этим и занимались. Хаос тогда ничто в разломе не сдерживало. Защита и город строились постепенно и довольно долго. А моего коридора вообще не было.
— Меня это не утешает, — сказал Хаски.
— Тебя и не должно утешать, — улыбнулся предок.
— И что мне делать? — спросил первый желтых, отводя от лица очередную небесную водоросль.
— Ничего, изменения уже начались, просто они пока незначительны и незаметны.
— Что?! — возмутился Хаски. — А предупредить нельзя было?
— Зачем? — удивленно приподнял бровь Амария. — Я же тебе сказал, что сейчас ты в разломе, следовательно, ты не можешь не меняться. Тебе следует научиться слушать и думать.
Сволочь. Мертвый ублюдок.
Меняться Хаски что-то не хотелось, даже если в результате он получит дар, о котором никогда даже мечтать не смел. Тут бы для начала разобраться с тем, что есть. Да и неохота быть носителем чего-то, что в любой момент может решить зажить самостоятельной жизнью, сведя человека с ума, или, если повезет, бросив его с тем, что у него было от рождения. Это ведь все равно, что свалиться с пресловутой вершины. Хватит и одного раза. Прекрасно все прочувствовал, когда отпускал свою алартай. Но тогда хотя бы собирался немедленно умереть, а здесь ведь придется с этим жить, потому что отправиться самоубиваться из-за того, что бросила заимствованная сила как-то совсем глупо и недостойно.