Сой закончил бормотать, щелкнул пальцами, и над поляной взвилась сеть, сплетенная из ярких ломких на вид лучиков света. Которая даже развернуться не успела, рассыпавшись искорками под недовольным взглядом Хаски. Первому фиолетовых этого зрелища хватило с головой, чтобы прийти в себя и вспомнить, где и почему он находится, какие приказы давал командир и почему нельзя недооценивать противника.
Интересно, что он вообще собирался сделать? Похоже на парализующую сеть, только ячейки великоваты.
— Следующий, кто дернется, очень об этом пожалеет, — холодно предупредил Хаски.
Сой нахально улыбнулся и осторожно отступил. Наверное, почувствовал, что его сплетенные воедино ниточки силы и не пыталось сопротивляться чужому вмешательству, но так и не понял, что с ними случилось. Нельзя же просто эти нити оборвать, заставив силу рассеяться без подпитки.
Как оказалось, можно. Просто до этого момента никто не снисходил до его игрушки. Сейчас же никого из командиров в округе не наблюдалось, а кроме них существует очень мало людей способных проделать такой фокус с чужими связками. Да и у них есть дела важнее, чем демонстрировать, что может сделать со всеми требующими концентрации и времени узорами человек, способный видеть, как эти узоры наполняются энергией.
А вот медики, умея видеть, вряд ли смогут как-то воздействовать. Направление не то. Умеющий разрушать никогда не сможет лечить. К сожалению.
Тэшенэ и Таликан переглянулись. В силу Хаски они не верили, рассыпавшуюся сеть списали на случайность, но желание кого-нибудь прибить в тоне первого желтых почувствовали безошибочно. Это заставило их задуматься. Должен же парень понимать, что трое на одного, это многовато. А если понимает и верно оценивает свои силы, то они вероятно чего-то не знают.
Рино был самым дурным. Поэтому задуматься не соизволил. Он просто хлестнул воздух плеткой заставив его рвануть вперед сметавшим все на своем пути вихрем и широко ухмыльнулся, уже видя, как Хаски размазывает по ближайшему дереву.
— Я предупреждал, — уронил первый желтых.
Стена ветра перед его лицом пропала, успев взметнуть вверх волосы, и осыпав остатками перемешанного с землей снега.
Рино моргнул, потом радостно заорал и метнулся вперед, намереваясь хлестнуть прямо в лицо, чтобы наверняка.
Хаски подождал, пока он подбежит поближе, вытянул перед собой руку, пошевелил пальцами и резко дернул вверх.
И мир изумленно застыл.
Застыл Сой, глядя на вечного соперника с неподдельным ужасом. Замолчали болельщики, по неясным причинам признанные достойно представлять синий сектор. Остановились Тэшенэ и Толикан, решившие под шумок покинуть поляну и поговорить по мужски в другом месте, подальше от истеричных женщин и собственности жадного старика. Даже злая на весь мир Ламия не смогла заставить себя отойти от Хаски, чтобы не мешать. Просто стояла и смотрела.
Рино завис в воздухе, едва касаясь земли носками сапог, выгнулся дугой и побледнел до такой степени, что казался мертвым. Упасть ему не давал Хаски. Его рука крепко держала натянутые струны соединяющие тело Рино и его плеть ветров, почему-то сейчас ставшие видимыми для всех.
— Это называется связующие алартай, — мрачно произнес Хаски, перебрав пальцами второй руки по струнам, от чего они басовито загудели и стали ярче, а Рино болезненно застонал. Может алартай так сопротивляется чужому вмешательству? — Это то, что удерживает силу в хрупком человеческом теле. У большинства командиров ничего подобного нет, у них эти нити оборваны, что и позволяет им бросаться силой высокой волны. Нити они оборвали сами, наверное, у них в тот момент не было другого пути. Почему алартай после этого осталась рядом с ними точно не знает никто. На этот счет есть множество мнений. Одни говорят, что она остается рядом с человеком, у которого очень сильная воля, другие, что она не может уйти от того, кто разучился сомневаться, третьи, что алартай не может покинуть тело, которое уже большей своей частью состоит из силы, ей там уютно. Ничего из вышеперечисленного к тебе не относится, насколько мне известно. Так что, если я оборву одну струну, тебе будет очень больно и твой уровень упадет в два раза и пока она не срастется, не повысится. Если две, тебе лет двадцать понадобится на восстановление способностей, да и то не факт, что у тебя получится, гораздо больше шансов, что последняя не выдержит нагрузки, и ты станешь человеком без способностей. Если все три, то тут и ждать нечего, сразу станешь либо обычным пустым, без намека на силу когда-то в тебе жившую или носителем уровня высокой волны. Как повезет, в общем. Рискнем?
— Нет, — выдохнул Рино.
— Я почему-то так и подумал. Не подскажешь почему? Неужели я настолько хорошо тебя знаю? — Хаски покачал головой, прикоснулся пальцем к одной из струн и улыбнулся, широко и пугающе. — Страшно, правда? Умирать вообще страшно, я знаю, я пробовал. Ты точно не передумаешь? Ты же сам свои связующие не видишь, слишком низкий уровень, а мне повторно ловить их неохота. Не самое приятное дело. Они у тебя колючие и холодные как ветер зимой, а моя стихия огонь и ветер, пожар в общем. Несовпадение.
— Отпусти, — потребовал Рино. — Свои рви.
— Увы, там рвать уже нечего, — ласково, как ребенку сказал Хаски. — А еще я в тот момент, когда они оборвались, был слишком занят, так что не обратил внимания на все нюансы. А мне интересно, что чувствует человек, который собирается после того как исчезнут связующие, жить дальше. Я жить не собирался, так что почти ничего не чувствовал, даже боли, у меня и без того все болело.
Звучало страшно. Слишком спокойно и поэтому пугающе.
— Хаски, прекрати.
Откуда взялся командир Ленок не понял никто. Должен же бить на пути к городу, так нет, стоит, смотрит мрачно. Неужели вернулся, чтобы присмотреть за буйными помощниками? Стыд и позор. Драчливые дети, которым обязательно нужен присмотр воспитателя.
Когда именно командир фиолетовых появился, позже вспомнить никто не смог, словно он из воздуха соткался. Интересно, он успел понаблюдать за всем цирковым представлением, или пришел к финалу?
— Аааа?! — лениво отозвался первый помощник желтых, не соизволив посмотреть на не своего командира.
— Немедленно отпусти его, — велел Ленок. — И иди проспись, пьянь.
— Я бы спал, возможно, если бы не они, — заявил Хаски. — Я хотел выпить и лечь спать. А они лес хотели разнести в щепки. Наши желания не совпали. Поспишь тут под такое шумовое сопровождение.
— Лучше отпусти, — предупреждающе произнес Ленок, почему-то улыбнувшись. — Ты же меня знаешь. Желаешь повторить судьбу Тошиминэ? Впрочем, у тебя может получиться, или не получиться. Интересно будет наблюдать. Хочешь, я потребую собрания командиров и предложу твою кандидатуру.
— Демона лысого, — усмехнулся Хаски. — Я вам не Тошиминэ. Меня пока наказывать таким образом не за что. Да и назначать некуда.
— Ключевое слово «пока», — развеселился командир Ленок. — Пока не за что, пока некуда. И то и другое может в ближайшее время измениться.
— Я вам не дам повода, — уверенно заявил Хаски.
— Нравится заменять несуществующий хвост Тошиминэ?
— Не твое дело.
— Преданный пес рыжего щенка. Оригинально.
— По крайней мере, не твой сбежавший первый помощник.
— Я не сбежал, — возмутился Сой.
— Отлично, — не стал расстраиваться Хаски. — Можете продолжать драку под присмотром ледяного дракона. Как дети при няньке. Большего вы не стоите.
Он разжал пальцы и Рино тяжело упал на перерытую общими усилиями землю. Полюбовавшись на то, как первый синих пытается встать, Хаски хмыкнул и развернулся, намереваясь уйти. Наверняка к прятавшимся в лесу Тэйтэ, Тиашу и алкоголю.
— Еще одно, — остановил его Ленок. — Как давно ты стал видеть связующие?
— Года три назад, — дернув плечом, ответил Хаски, словно надоедливую муху отгонял.
— Понятно, — сказал Ленок.
— Что понятно? — Хаски даже соизволил к нему обернуться.
— Понятно почему пятый. Не вызывает подозрений и находится достаточно далеко, чтобы самому ничего не заподозрить. Ниже ни в коем случае нельзя было. Ты бы во мгновенье какой ни будь выходкой дал понять всем, что твой уровень сильно занижен. Это вызвало бы подозрения.