Но Джилл потерял дар речи, так как тоже уставился из окна на эту невероятную сцену. От Ньюпорта до Кауса и, насколько удавалось разглядеть, до самого Солента, Медина, ее ерики и порты образовывали жутковатоподвижное зеленое болото! И там, где суша располагалась особенно низко, водоросли даже несколько выползали на берег. Весь ландшафт этой бывшей водной артерии походил теперь на какой-то сюрреалистический кошмар. Сплошная масса расползающейся зелени, пронизанная коричневыми прожилками и белыми кляксами; словно какой-то космический художник взял грязную малярную кисть, обмакнул ее в зеленую краску отвратительного оттенка и гигантскими мазками замазал голубизну нарисованной на холсте реки.
- Живые! - крикнул сидящим позади пассажирам Стэннерсли, словно повторяя сказанное Тарнболлом, не? в действительности придя к этой мысли сам. Повернувшись к ним побелевшим лицом, он вопросил:
- Спенсер, как такое может быть? Ты же сказал, что они синтезированные, созданные. Но я хочу сказать, разве это не по ведомству Бога? Мы не можем создавать жизнь!
- Да, - ответил Джилл, - но они, наши визитеры, или захватчики, кем бы они ни были, - могут. Своего рода жизнь. - Стэннерсли выглядел настолько потрясенно, что экстрасенс добавил:
- Постарайся думать только о деле, Фред. Посади машину в ста ярдах от берега, но двигатель не стопори. Ты знаешь, что именно делать, если.., ну, если.
***
Стэннерсли сделал все правильно. К тому времени, когда они сели и двигатель тут-тут-тутал менее шумно, он уже почти пришел в себя.
- Спокойней, ребята, - крикнул он вслед Джиллу и Тарнболлу, когда те вышли из-под вращающихся лопастей, неся каждый по канистре авиационного бензина. - Не нарывайтесь, будьте осторожней.
Те помахали ему и направились к речному берегу.
- Приятно, что ты веришь в меня, - сказал Тарнболл, пока они шли.
- В каком смысле? - поинтересовался Джилл.
- В том, что считаешь меня способным серьезно повредить одну из тех штук с помощью своего маленького пугача. - И Тарнболл показал на свой девятимиллиметровый "браунинг" в кобуре подмышкой.
- Ну, ты ведь способен? - нахмурился Джилл.
- Я больше двадцати пяти лет снайперски стрелял из этой малышки, ответил агент. - Правда, в последнее время я, как ты понимаешь, в стрельбе особо не упражнялся. Но с близкого расстояния я обычно попадаю.
- Стреляй по сочленениям, туда, где лапы соединяются с панцирем, именно этот участок и есть твоя цель, - велел Джилл и снова нахмурился:
- Что, все еще трясешься?
- Черт, нет, - отозвался Тарнболл. - Я тверд, как скала. Но, Бога ради, не дави на меня слишком сильно! - И, усмехнувшись, добавил:
- Эй, шучу. Я всегда шучу, когда у меня жопа начинает подергиваться.
- Ничто не сравнится с чувством юмора, - хмыкнул Джилл.
***
Они подыскали себе наблюдательный пункт на невысоком, поросшем травой берегу. Тарнболл как раз лил на водоросли тщательно рассчитанную меру авиационного бензина, когда их внимание привлек отдаленный шум увеличивающего обороты двигателя и резкое лязганье зубчатой передачи. В полумиле к западу от них трясущийся по сухой, как кость, проселочной дороге черный автофургон взметал столб пыли.
- О? - подивился Джилл. А затем они услышали то нарастающий, то затихающий, состоящий из двух нот дии даа, дии даа вой сирены.
- Блюстители порядка, - определил Тарнболл, заканчивая выливать бензин. - Вот, для начала этого должно хватить. - Выпрямившись, он расстегнул молнию куртки десантника и раскрыл кобуру, проверив, свободно ли ходит пистолет.
- Ну так в чем проблема? - спросил Джилл, когда мчащийся автофургон приблизился, съехал с проселочной дороги и двинулся, подпрыгивая на кочках, через поле. - у нас же есть при себе удостоверения и другие бумаги, подтверждающие наши полномочия.
- О да, - проворчал в ответ агент. - Но поверь моему опыту: в смутные времена - во времена, когда все идет у черту - удостоверения не слишком много весят.
Фактически они могут оказаться просто помехой. Что же касается "полномочий": ну, самые большие полномочия, как правило, оказываются у того, у кого самая большая пушка. Так что нам лучше побыстрее заняться делом, пока эти ребята не добрались сюда. Как, по-твоему, не следует ли нам отойти на пару шагов? - Он достал из кармана спички, чиркнул одной, дал ей разгореться, а затем отправил ее по дуге за черту берега.
Джилл захватил свою канистру и начал отступать, и Тарнболл присоединился к нему. Черный автофургон затормозил и остановился на смятой траве футах этак в пятидесяти от них. Когда друзья повернулись к машине, сзади раздался небольшой взрыв и из водорослей взметнулось пламя. Отходя еще дальше от берега, они рассматривали новоприбывших. Из автофургона появились трое в форме, один из них - с уродливым автоматом на ремне через плечо. И это были отнюдь не полицейские.
Чувствуя за спиной жар полыхающего огня, Джилл разглядел на борту "черной маруси" аббревиатуру ТЕВ <ТЕВ - тюрьма Ее Величества (НМР).>, образующую маленький полукруг над центром слова - или, скорее, названия "Паркхерст". Слово "персонал" замыкало круг снизу. И Тарнболл тоже это заметил.
- Ух ты! - воскликнул он, когда они приблизились. - Это тюремный персонал из Паркхерста. Если обратиться к моему опыту, то типичный надзиратель куда как неприятней любого заурядного фараона! Тюрьма в нескольких милях отсюда. Обычной полиции острову теперь, должно быть, не хватает, вот и мобилизовали этих ребят.
- Для чего? - весьма обеспокоено спросил Джилл.
Водоросли позади них уже хорошо разгорелись, посылая в небо клубы вонючего черного дыма; а теперь еще и с этими разбирайся.
Надзиратели приблизились и теперь, вероятно, слышали все до последнего слова. Тарнболл напряженно улыбнувшись, ответил:
- Полагаю, им поручили отгонять народ подальше от водорослей.
- Совершенно верно, сынок, - сказал старший из троицы. - А можно спросить, кто вы такие будете? - Это был коренастый, лысый и уродливый тюремщик, имевший на редкость короткую шею. Он как-то сразу весь ощетинился. Двое других, помоложе, коротко остриженные, выглядели слишком нервничающими, чтобы вполне владеть собой. Особенно тот, что с автоматом.
Тем временем Джилл обобщил все увиденное и понял, что если эти типы сочтут нужным вмешаться, то могут все погубить. Пытаясь глядеть одним глазом на пылающие водоросли, а другим - на тюремщиков, он сказал:
- Меня зовут Спенсер Джилл, а моего коллегу - Джек Тарнболл, мы из министерства обороны. - Тщетно хлопая себя по карманам, Джилл гадал, куда же это он задевал свое удостоверение. - В любом случае, нас уполномочили изучить одно из этих существ из водорослей. В данную минуту мы как раз, э-э, пытаемся привлечь их внимание... - Едва закончив свою маленькую речь, он понял, как неубедительно она прозвучала.
Должно быть, Тарнболлу тоже так подумалось, рослый агент насмешливо фыркнул и внезапно пнул по своей канистре. Пробку от нее он все еще держал в руке, и черный авиационный бензин забулькал из горлышка и потек к кромке берега. Сразу же попятившись назад, Тарнболл предложил:
- Давайте-ка отвалим отсюда, ладно? Если захотите, мы разберемся с нашими делами чуть поближе к вашему фургону. - И они с Джиллом побежали, пригнувшись, к черной марусе.
- Чево?! - прорычал старший тюремщик и протянул руку к опрокинутой канистре, собираясь снова поставить ее стоймя. - Чево это у вас здесь? Керосин, да?
- О, это кое-что получше, - крикнул, не оборачиваясь, Тарнболл. Авиационное горючее, сынок, и, если огонь доберется до нее по этой струйке, тебе враз оторвет задницу!
К этому времени троица учуяла запах высокооктанового топлива и стала пятиться, потом развернулась и, наконец, побежала прочь от горящих водорослей. На ходу самый молодой из тюремщиков - тот, что с автоматом стягивал с плеча оружие.
Стоя спиной к фургону, Тарнболл выхватил пистолет. Джилл воскликнул:
- О Господи! - Но данный возглас был вызван не только мысль о возможной перестрелке. Присутствовало еще кое-что. В последние несколько секунд его экстрасенсорные способности ожили и уловили проявления некой мощной и яростной силы, затаившейся в реке. Но с такого рода проявлениями Джилл еще не был знаком.