- Эти.., миры? - с удивлением спросил китаец.
- Ты хочешь сказать, что не заметил ничего странного? - нахмурился Тарнболл. - Например, то, что мы не на Земле?
- Он еще не видел... - ответила за китайца Миранда. - Да и языком нашим он владеет не слишком уверенно.
- Неважно, - отмахнулся Джилл. - А как вы себя чувствуете?
Сун опустил голову и посмотрел на забинтованный обрубок руки.
- Как я себя чувствую? Рука.., пропала, - стал перечислять он. - Лицо ободрано... Спасибо, - слегка поклонился он. - Как я себя чувствую? Больно...
- Глупый вопрос, - признал Джилл. - Я хотел спросить, достаточно ли хорошо вы себя чувствуете, чтобы двигаться дальше? Мы вам, конечно, будем помогать.
- Я быть в норме. Нет проблем.
- Он все лучше и лучше говорит по-английски, - заметила Миранда.
- Этот китаец чертовски умен, - согласился Тарнболл, а потом обратился к Джиллу; - Прежде, чем мы двинемся дальше, нельзя ли нам с тобой потолковать с глазу на глаз? Скажем, наедине? - и он направился к выходу из "пещеры".
Джиллу уже доводилось видеть такое выражение на лице агента. Он пошел было за ним, но обернулся, чтобы объяснить остальным.
- Мы решим вопросы продовольствия. Не волнуйтесь. Перекусите, пока мы беседуем. - И обратился к Анжеле:
- Милая, сохрани чего-нибудь и для меня, чтобы я смог пожевать на ходу.
А выйдя из пещеры, оказавшись высоко над разрушающимся машинным городом, цепляясь на опасно неистовствующем ветру за поручень крана, Джилл поинтересовался у своего приятеля:
- Что тебя беспокоит?
- Возможно, все это - чепуха, - ответил рослый агент.
- Все равно мне хотелось бы услышать.
- Желтожопый, - выпалил Тарнболл.
- То есть? - попросил уточнить Джилл.
- Три вещи, связанные с ним, - ответил агент. - Первое: Миранда Марш права, его английский улучшается семимильными шагами. Но она также и не права; по-моему, он весьма неплохо все понимал с самого начала. Второе: ему полагалось бы лежать на больничной койке, предпочтительно в отделение интенсивной терапии. И все же он готов двигаться дальше. И третье: он посторонний.
- Посторонний?
- Он не из нашей первоначальной группы. Разве ты не помнишь, как обстояло дело в тот раз в Шотландии?
Ха!.. Теперь уже я задаю глупые вопросы... Конечно же, помнишь. Посторонним тогда был Баннермен, который оказался вовсе не тем, кого из себя строил. Иным.
- Начинаю понимать, что ты имеешь в виду, - кивнул Джилл. И нахмурился. - А если поразмыслить, ты мог бы провести и другие параллели. Баннермен тоже отделился от нас, и когда мы снова встретились, то у него также оказались страшные повреждения. Фактически, мы сочли его слепым! И все это оказалась маскировкой, камуфляжем, скрывающим, что он - иной.
Мы его так жалели, что сильно не присматривались.
- Значит, нам следует попристальней присмотреться к Суну? - логика Тарнболла вызывала беспокойство. - Надо смотреть фактам в лицо, нам отныне предстоит заботиться о нем. Разве нам не следует сперва убедиться, что он не внедрен с целью "позаботиться" о нас? Как насчет твоего дара? Не может ли он что-нибудь сказать о китайце?
Джилл снова нахмурился и покачал головой.
- Возможно, мы впадаем в паранойю, - усомнился он. - Я хочу сказать, ведь этого коротышку прибило к берегу течением. Бога ради! И это произошло до того, как там появился Дом Дверей, до того, как мы вернулись с острова Уайт. Если всего лишь предположить, что он - пришелец, то есть тварь в человеческой оболочке-скафандре, то откуда ему знать о нас? К тому же, если ггуддны мобильны, если они в состоянии так вот передвигаться среди нас, то почему они просто не разделались с остальной командой прежде, чем мы вернулись? В конце концов, эти существа овладели превосходной технологией. Так что, как видишь, не сходятся концы с концами. - Джилл на мгновение умолк, а затем продолжил:
- Что же до моего машинного чутья - то трудно найти худшее место, где можно полагаться на него. Зачем оно здесь человеку, окруженному безумной машинной деятельностью на механическом кладбище, на ржавой планете, вращающейся вокруг атомного солнца? Да я едва смею включать его!
- Но ты включишь? Проверишь свое чутье?
- Да, когда выпадет случай.
Спецагент кивнул и сказал:
- И еще кое-что.
- О?
- Когда мы бинтовали ему лицо, - продолжал Тарнболл. - Я заметил на его шее под самым затылком маленький шрам. Он зарубцевался, но выглядел недавним.
- Насколько недавним?
- Я что, похож на доктора? - нахмурился спецагент. - В любом случае, не ты ли всего миг назад говорил о высокой технологии? Скажем, разве они не умеют заживлять шрамы быстрее нас?
- Шрам еще не делает его пришельцем, - возразил Джилл. - Да и в любом случае этот бедолага попал в такой переплет, где должен приобрести уйму шрамов!
Эй, разве у тебя нет шрамов?
Тарнболл умолк, почесал челюсть и раздраженно пожал плечами. Но еще через мгновение усомнился:
- Не знаю, может быть, я, в конце концов, капельку впал в паранойю. Но, Спенсер, как вышло, что мы снова оказались здесь? Что, во имя Бога, мы здесь делаем? Как я понимаю, это твой кошмарный мир, верно?
Так значит, мы снова возвращаемся на ту прежнюю программу? Разве это не простое прокручивание старой кассеты по второму разу? И на что ты вообще собственно нацеливался? Я хочу сказать, даже наше пребывание здесь начинает казаться бессмысленным.
Джилл покосился на товарища, пожал плечами и гадал, как же лучше всего объяснить. Возможно, он Даже принялся бы объяснять, но затем прищурился и посмотрел опять, пристально глядя на спецагента, стоявшего перед ним, почесывая челюсть.
Наконец Джилл резко втянул воздух и пощупал собственное лицо. И лоб у него избороздили морщины, когда выражение озадаченности сменилось удивлением, а затем пониманием - или полупониманием - или, по крайней мере, попыткой понять.
Судя по лицу Тарнболла, пристальный взгляд Джилла начал его порядком раздражать:
- Какого черта? У меня что, третий глаз открылся или как? Что происходит? Господи, ты проверяешь меня, Спенсер?
Но Джилл покачал головой, и, дивясь, протянув руку, коснулся лица спецагента:
- У-у-у, - промычал он. - Не я. Это ведь ты впадаешь в паранойю, не забыл?
- Тогда что за...
- Когда ты в последний раз брился? - оборвал его Джилл.
Тарнболл ощупал подбородок:
- Э-э-э, вчера утром? Я настолько плохо выгляжу?
И вообще, какое это имеет отношение хоть к чему бы то ни было?
- Возможно, это имеет огромное отношение к чему угодно, - уведомил его Джилл. И прежде, чем спецагент успел ответить:
- Скажи-ка, Джек, ты испытываешь жажду? Голод? Твои синяки и порезы все еще болят? Голова у тебя раскалывается? Тебе не помешает опрокинуть стаканчик чего-нибудь покрепче?
- Да, на все вопросы, - ответил Тарнболл.
- И я тоже, - кивнул Джилл. - А это не правильно.
- Не правильно? Но что может быть естественней? - Спецагент выглядел сбитым с толку. И Джилл продолжил:
- Теперь моя очередь спрашивать тебя, Джек. Разве ты не помнишь, как обстояло дело в тот раз в Шотландии? Я имею в виду, после того как мы вступили в те синтезированные миры?
- Пом... - у Тарнболла отвисла челюсть. - Нам не требовалось бриться, внезапно сообразил он. - Нам даже не требовалось есть, и те, кто ел, вскоре отрыгивали съеденное. Раны наши быстро заживали - изумительно быстро! И выносливость у нас намного превышала среднечеловеческую. Знаешь, я даже не могу припомнить ни одного случая, когда бы я справлял естественные надобности? Мне это не требовалось, потому что...
- Потому что это был не ты, - закончил за него Джилл. - Все еще трудно поверить, правда? Потому что ты испытал все это! Но ты знаешь, что это правда. Ты, мы - все мы, за исключением Хэгги и Баннермена - были копиями, конструкциями фонов, с нашими мыслями, привычками, страхами, страстями. Но это были не мы. Это были клоны, синтетические репродукции.
Мы, наши тела, хранились на складе, в стасисе, в то время, как Сит пугал до полусмерти наши интеллекты, пропуская их через синтезированные обручи в то время, как сам он стоял в стороне и смеялся над нами.