Теперь это обзорный экран.
- Дверь, обзорный экран, что я ни выберу, - уведомил его Сит, пожав плечами. - Но вы напрасно теряете время, констатируя очевидное, мистер Джилл. Мы с вами снова стали противниками. Или скорее, вы с вашими друзьями стали пешками в игре. Так что, наверное, я могу заинтересовать вас правилами?
С большим усилием Джилл взял себя в руки. Правила? Правила Сита? Он подозревал, что уже знал их, и знал, что медузообразный инопланетянин в личине роботизированного "Баннермена" мог нарушать их с точно такой же легкостью, с какой и создавал их. Написанные ясно, как день, на глядевшем с экрана сардоническом лице эти правила были свидетельством о смерти. Джилла и всех остальных. Но, по крайней мере, на данное время Спенсер мог подыграть ему. Выиграть время, пространство - место, где можно будет выправить все у себя в голове - и может быть, некоторое превосходство, преимущество.
- Похоже, вы.., поймали нас, - сказал он, выпрямляясь из полубойцовской стойки и выпуская Анжелу, отстраняя от себя. - Я, э-э, то есть мы - не ожидали увидеть вас вновь. Ваше появление здесь стало, мягко говоря, шоком. Но вот вы тут, перед нами, говорите, что идет какая-то игра и что мы в ней участвуем. Не стоит удивляться, что нам требуется время, чтобы приспособиться... - Фактически, Джиллу требовалось время, чтобы проникнуть внутрь этой новой программы, как теперь выяснилось - программы Сита.
А тем временем на сцене появилась Миранда Марш - вместе со Стэннерсли и Уэйтом, которые вдвоем помогали идти Кину Суну. Приближаясь окольным путем и заметив напряженные позы группы Джилла, как те, казалось, съежились перед огромным экраном, они двинулись осторожней. А когда подошли:
- Что это? - обеспокоено окликнула их Миранда.
Нахмурясь, Сит-Баннермен повел глазами туда-сюда. Он явно пытался обнаружить источник голоса Миранды. Она и остальные находились вне видимости экрана, за пределами периферии его обзора. Но через миг-другой, снова улыбаясь на свой лишенный веселья лад, Сит опять посмотрел на Джилла и сказал:
- А, ну конечно же! Трое ваших новых спутников.
А я-то гадал, куда они подевались.
И Джилл подумал: "Хорошо! Так, значит, ты не в состоянии проследить за всем, что мы делаем. Ты не все время знаешь, где мы. Если ним понадобится разделиться, тебе будет трудновато наблюдать за нами".
Джилл был редким человеком такого типа, который лучше всего действует, находясь под давлением. Оказавшись в остром положении, его мозг напрягся и включился на полную мощь. А Сит-Баннермен был настолько уверен в себе, что уже допустил несколько ошибок.
Или, если не ошибок как таковых, то выдал несколько важных сведений. И теперь Джилл должен попытаться подтолкнуть его выдать намного больше. И его внезапно осенила мысль: "Именно этого-то я и боялся! Хотя даже ожидал! Именно этот страх и висел надо мной.
Мне следовало понять: Замок с самого начала ощущался не правильным, а контроль я потерял с того мгновения, как вновь активировал эту проклятую штуку.
Но как?"
- Игра ждет, мистер Джилл, - нетерпеливо прогремел Сит-Баннермен. - Как видите, я жажду Приступить к ней. Итак, перейдем к правилам. Вы можете выслушать или игнорировать меня; это скорее зависит от того, насколько вы жаждете умереть! О, я не собираюсь вам лгать: ваша смерть является конечной целью игры.
Ваша и вашей женщины, и всех ваших друзей. Вы будете играть для того, чтобы отсрочить ее на как можно более долгий период, зная в то же время, что вечно вам не продержаться. Итак, как вам такая игра?
- В прошлый раз, - начал формулировать бредовое предположение Джилл что угодно, лишь бы отвлечь мысли Сита, пока он пытается синхронизировать свои мысли с синтезатором, силой, стоящей за силой Сита... - вы, должно быть, увидели, что именно надвигалось, перепрограммировали Замок, упреждая свое поражение.
Такой трус, какой вы есть, вы не шли ни на какой риск.
А теперь вы, тот "вы" здесь на экране, это просто синтезированная версия Сита-фона.
И подумал: "Проклятье! При всем, что нам известно, возможно, я и прав".
Огромное лицо увеличилось так, что заполнило почти весь экран, и массивные брови выгнулись в веселье, наверное, выражая степень оценки:
- Ну что за остроумная мысль, мистер Джилл! Фактически, я почти жалею, что сам до нее не додумался!
Но, увы, вы совершенно не правы. Потому что я - это действительно.., я сам.
Но глаза Сита внезапно сузились, когда он чуть отодвинулся и выражение усмешки у него на лице сменилось подозрительностью:
- Что? - возмутился он. - Уловка? Это вы шустрите, мистер Джилл? Не ваш ли слабый ум я чувствую, пытающийся просочиться в мою программу? - Он неодобрительно поцокал. - Ну, как ни сильно я восхищаюсь вашей безрассудной смелостью, боюсь, что это против правил, нарушение правил игры. А нарушения правил наказываются. - И с этими словами гигантское лицо посмотрело куда-то в сторону, и едва видимое в нижней части экрана плечо Сита шевельнулось, надо полагать потому, что он вытянул руку.
Возможно, он коснулся какого-то механизма или что-то подкрутил. Но определенно он заставил что-то случиться...
Потому что Джилл покачнулся, зашатался, схватился за голову и заорал:
- Черт! - И, по-прежнему спотыкаясь, вертя руками, как ветряная мельница, подошел опасно близко к краю провала, шатаясь там на самой грани с зияющими у него под ногами пятью-шестью сотнями футов спутанных балок, лесов, металлолома и пустого воздуха.
Если он упадет, то тело его вступит в смертельный контакт со множеством твердых предметов, прежде чем он врежется в пронизанное стальными рельсами дно этого машинного ущелья.
Но Анжела уже оказалась рядом с ним, увлекая прочь от опасности, когда он упал на колени и попытался справиться со своими взвихренными чувствами.
- Спенсер! - охнула она, широко раскрыв глаза. - Что случилось?
Какой-то миг он не отвечал, и Сит-Баннермен, воспользовавшись возможностью, объяснил:
- Правило номер один: наказание за жульничество, а мистер Джилл попытался сжульничать, будет немедленным. Боль и дезориентация, а при определенных обстоятельствах - даже смерть.
- Инопланетная мразь! - разъярилась Анжела, грозя экрану маленьким, бессильным кулачком.
- Что же касается остальных правил, - продолжал, словно не слыша ее, Сит, - то я буду создавать их по ходу игры. Но в порядке подсказки: у вас, людей, есть ведь такая детская игра "змейки и лесенки"? Моя игра похожа. Я запрограммировал синтезатор наподобие игры "змейки и лесенки". Выбросишь удачное число, взбираешься по лесенке. Выбросишь неудачное - и соскальзываешь вниз по змейке. И я знаю, что мне не нужно напоминать вам, сколько змеек в Доме Дверей. - Лицо на экране снова расплылось в сардонической улыбке и заключило:
- Вот, все готово. Можно начать игру.
Но тут заговорил Тарнболл:
- Твоя игра не сработает, - крикнул он. - Ты никак не можешь заставить ее сработать. - Как и Джилл, рослый спецагент был в своем роде специалистом. Он специализировался на выживании и плотной защите свидетелей, в которой самозащита играет наиболее важную роль. Ему уже приходилось иметь дело с террористами, а на его взгляд. Сит был всего-навсего именно им: инопланетным террористом.
Теперь Сит саркастически поднял бровь:
- А, ужасный мистер Тарнболл! Железный человек, сражающийся до последнего, атавизм пещерного века. Ну так скажите же мне, какой, по-вашему, изъян вы обнаружили в моей игре?
- Любой игре требуются игроки, - бросил Тарнболл. - А что, если мы просто не станем играть? Что, если мы просто найдем себе приятное, спокойное местечко, где и пересидим все это? К тому же ты упомянул о смерти - то есть о нашей смерти. Но мы все знаем, что это не так - в Доме Дверей только кажется, что ты умираешь. Я хочу сказать, система-то работает даже сейчас, исцеляя те недомогания, какие могут быть у нас, даже если мы не знаем о них. Фактически, это благотворное воздействие, верно?
И Джилл понял, что именно делал Тарнболл - фактически, то же самое, что делал ранее сам Джилл - пытался выкачать из Сита информацию. Потому что, если не разговаривать с террористом, то невозможно также и уболтать его, найти способ одолеть. И слова Сита подтвердили это.