Джилл подошел к Суну и опустился рядом с ним на колени.
- Кину Сун - что во имя?.. - Но на самом деле он знал - что. Кину Сун находился на грани безумия.
Вплоть до недавнего времени он мало или вообще ничего не понимал в происходящем и, несмотря на все объяснения Джилла, думал, будто это дурной сон. А когда они достигли того, что он считал своей родной или приемной стороной, начался настоящий кошмар.
Преданный своими родственниками и односельчанами, не признанный своей женой, подвергшийся предельному ужасу в виде смерти Лотос, когда та произвела на свет чуждое чудовище - якобы продукт его насилия над ней неудивительно, что Кину съезжал с резьбы.
Теперь Сун прекратил бороться с державшими его, посмотрел на Джилла глазами, такими же черными и пустыми, как космос, и сказал:
- У меня нет ни родных, ни жены, ни лица. Я все равно, что умер, и потому вполне могу умереть. Мне следует умереть!
Джилл покачал головой и провел языком и губами:
- Лотос умерла только в этом мире. Ужас, который ты увидел в деревне, произошел только в этом месте.
А что до твоей потери лица...
Но здесь он остановился, пристальнее посмотрел в глаза Кину Суну, и немного отступил. Это еще что за черт?
Может быть, все дело в том, как Сун держал лицо в напряжении, под которым находился, но его желтая кожа натянулась вдруг у него на щеках туго, как барабан.
Его нос, и так-то едва выступающий, тоже, казалось, немного сплюснулся, несомненно, из-за этого натяжения кожи. Но его рот...
Был немногим больше щели, и становился все меньше!
- Черт побери. Спенсер! - прошипел из-за плеча Джилла Джек Тарнболл. Что здесь происходит?
Равно севшим голосом, не в состоянии даже на миг отвести недоверчивого взгляда от метаморфозы Суна, Джилл ответил:
- Джек, давай смотреть правде в глаза, здесь может произойти все, что угодно. Это - мир воображения, воображения Суна. А его взгляд на вещи в данный момент чертовски исковеркан. Забыл мир Клайборна?
- Клайборн верил в сверхъестественное, - ответил спецагент. - В его мире обязательно полагалось быть множеству демонов.
- Демоны Кину Суна - в его происхождении, - сказал Джилл. - И в его ситуации, в том факте, что его заставили почувствовать себя...
- У него нет лица! - воскликнула Миранда Марш.
Или почти нет.
Лицо Кину Суна сделалось совсем плоским - буквально. Ото лба до подбородка плоское, почти пустое пространство натянутой кожи с крошечными слезообразными точечками ноздрей, узенькими щелочками глаз, вообще никаких губ или рта, и уши, приваренные в виде тупых однообразных треугольников на колонне в верхней части шеи. Шапка черных волос выглядела похожей на неряшливый парик или что-то такое, что можно приспособить на макушке у пугала.
Его здоровая рука поднялась, чтобы коснуться того, чем стало лицо, или обнаружить, что его нет. Сун провел ладонью по своему почти плоскому лицу и откинул голову в вопле, который оказался самым худшим из всего набора. Потому что вопль его, конечно же, был безмолвным.
Об опасности их предупредило только уп-уп-уп лопастей вертолета и внезапный ветер сверху.
- Дерьмо и проклятье! - проорал сквозь метель из летящих листьев Тарнболл. - Бегите с глаз долой! Подоспела кавалерия, да только она не на нашей стороне!
Когда остальная команда получила импульс к паническим действиям, Кину Сун вскочил на ноги и бросился в лес, держа руки над головой и тряся ими в выражении восточного ужаса и отчаяния. Джилл и Анжела кинулись за ним, а следом и Уэйт со Стэннерсли.
Они пробежали, может быть, с четверть мили, не упуская Суна из вида, но так и не сумев догнать. До тех пор, пока он не выскочил, окончательно измотанный, на какую-то поляну и не рухнул, споткнувшись, лицом, точнее, некой маской вниз. А Джилл с остальными сразу же навалились на него. Но когда они прижали его к земле, то переглянулись, а затем оглянулись...
На поляне стояли два вертолета, и кольцо солдат Красного Китая быстро начинало сужаться, надвигаясь на них. Анжела очутилась на ногах, выхватила из кармана пистолет, но его выбили у нее из руки, когда какой-то солдат приблизился вплотную.
Солдат схватил ее за горло, и Джилл пнул его в пах...
И в следующий миг возникло такое ощущение, словно на него обрушился весь этот синтезированный мир...
***
Джиллу приснился пес, Барни, и во сне он все звал его, не получая никакого ответа. Поэтому когда проснулся, на мгновение забыв все происшедшее ранее, то прочистил горло и небрежно спросил Анжелу:
- А куда, черт возьми, теперь подевался этот пес? - Или попытался спросить, но рот у него оказался набитым грязью.
- Э-э, пес? - произнес резкий властный голос, не принадлежавший никому из тех, кого знал Джилл, за миг до того, как Спенсер почувствовал, как чей-то сапог ткнул его под ребра, переворачивая на спину. - Что?
Ты называешь меня псом? - Голос дублировался.; вверху он звучал по-китайски, но до Джилла доходил, как английский язык. Вот тогда он вспомнил происшедшее, и, дернувшись, поднялся и сел на холодном земляном полу.
Их было трое, солдат, китайцев, сплошь хмурых и казавшихся очень угрожающими. А Джилл находился в "камере", или, по крайней мере, своего рода комнате с бамбуковыми стенами и потолком, без окон, куда слабый свет просачивался лишь через крошечные трещины в толстом бамбуке. Солдат, стоявший прямо перед ним - тот самый, что говорил, предположил он, держал приклад винтовки направленным на него, и малейшее движение запястья, несомненно, причинило бы Джиллу немалую боль.
- Пес? Ты? - пробормотал спросонок Джилл. - Нет, просто я видел сон. Мы снова потеряли нашего пса, вот и все. - Он все еще не вполне пришел в себя и не без труда сохранял равновесие. И тот факт, что руки у него были связаны за спиной, тоже очень мешал.
- Итак, ты главарь, да? - спросил тот же самый солдат.
- Главарь? - Джилл попытался тупо посмотреть на него, что было в данный момент не слишком трудно. - Но мне некого возглавлять. Я даже не понимаю, что мы здесь делаем или почему с нами так обращаются.
Солдат резко рассмеялся, и, похоже, подумывал: а не двинуть ли Джилла прикладом своего оружия? Он передумал и сказал:
- Вы - иностранцы, разгуливаете с корейским предателем-убийцей, и не понимаете, почему с вами так обращаются? Ну, поверь мне, с вами пока обращались очень даже по-доброму. Но так не обязательно будет продолжаться, когда прибудет полковник из Еньчена! - Он отступил на шаг, плюнул в Джилла и промахнулся (чему Джилл порадовался), приказал своим бойцам выйти из камеры и вышел вместе с ними. На короткий миг открытая дверь впустила дневной свет, прежде чем все снова сделалось темным и затхлым.
Но в том недолгом луче света Джилл увидел сидящие у стен фигуры, и теперь окликнул их:
- Анжела? Ты тут? Миранда? Джек? Фред?
- Из нас не хватает двоих, - сообщил из мрака голос Джорджа Уэйта. Миранды и Джека.., здесь нет.
Возможно, им удалось скрыться, а может, они дали слишком хороший бой.
Джилл переварил это и спросил:
- Анжела?
- Она рядом со мной, здесь, - сказал Фред Стэннерсли. - Ее стукнули по голове. После того, как они треснули тебя, она действительно разозлилась на них и дралась, как бешеная! Эта малютка - еще та женщина.
Джилл попытался встать, обнаружил, что ноги у него тоже связаны, упал на бок, и, извиваясь, пополз в сторону голоса.
- Но она в порядке?
- Посапывает вполне мирно, - ответил пилот. - С остальными из нас тоже все в порядке. Но Кину Сун.., ну, он мало чем интересуется. Не могу сказать, что действительно виню его.
Джилл дополз; он знал запах Анжелы - ее сладкий аромат, который даже вся грязь в мире не могла заглушить или спрятать от его носа - и протолкнул себя между Стэннерсли и ее спящим или лежащим без сознания телом. И обратился к пилоту:
- У кого-нибудь тут свободны руки или ноги?
- Суна, думаю, не связывали, - ответил пилот. - Он был настолько отрешен от всего, настолько погрузился в свой собственный мир, что они особо не утруждали себя возней с ним.