Я знала, к чему он клонит, но это было все равно что играть в шахматы с гроссмейстером. Приближалось мое поражение, и я еще не овладела достаточными навыками, чтобы избежать неотвратимого финала.
— Нет, — ответила я и почувствовала, как мои пешки рассыпались, кони упали и королева споткнулась.
Шон коротко кивнул и приступил к уничтожению.
— Тогда как ты могла знать, что мужчина, который вошел в ресторан, был Мэтт? — спросил Шон. — Шах. — Он мог оказаться любым психом-преследователем. Если тебе рассказали только об одной угрозе, это не означает, что не существует других. Тебе следовало бы это знать, Чарли. Именно тебе.
Голос Шона был мягким, и он не двигался, но само это спокойствие волновалось и кипело.
— Элла назвала его папой, — процедила я сквозь зубы в отчаянной попытке перегруппироваться. — И у него в руках был розовый кролик.
— Ты не знала этого до тех пор, пока он не двинулся к вам, а ты не попыталась его остановить, — возразил Шон.
Он сделал шаг в мою сторону, затем еще один. Мне стоило усилий не податься назад.
— Он был у тебя в руках, а ты позволила себе отвлечься. Тот факт, что он оказался отцом Эллы, не должен был изменить ровным счетом ничего. Отцы убивают своих детей и жен каждый день.
Шах и мат.
Раздражение превратилось в гнев, как искры в пламя.
— Значит, я сделала неправильный вывод, — пыталась я защищаться.
— Правда? Ты считаешь, это так называется? — Шон сделал паузу. — Это был вывод, основанный на эмоциях.
Я почувствовала, как мой подбородок поднимается, почти подпрыгивает. С тем же успехом к нему можно было прикрепить красный флаг — настолько очевидные сигналы он посылал Шону.
Я отчеканила:
— Конечно, и это провал.
— В нашей работе — да, — ответил он, медленно закрывая глаза, как будто собираясь с силами. — Продолжай принимать подобные решения, и я больше не смогу пользоваться твоими услугами.
У меня пересохло во рту. Я рефлекторно сглотнула и попыталась не выдать своего состояния. Но заметила, что от холодных жестких глаз Шона не укрылась автоматическая реакция моего тела и что-то промелькнуло на его лице.
Разочарование?
— Я могу выполнять эту работу, — сказала я, сдерживая дрожь в голосе только за счет волевого усилия. — Разве я еще не доказала тебе этого?
Шон снова сделал паузу, на долю секунды, затем наклонил голову в едва уловимом согласии. Когда мне уже начало казаться, что он готов уступить, Шон снова заговорил — тоном, который был мне незнаком:
— Докажи снова.
Мои брови выгнулись от удивления.
— Что? Сейчас?
Шон кивнул, на этот раз более отчетливо:
— Здесь и сейчас.
Я оглянулась вокруг, увидела грязный, заляпанный бензином бетонный пол и ряды припаркованных машин. И подумала, что наши установки изменились: Шон занял позицию наступления, а я — обороны. Мои локти были согнуты, а руки слегка поднялись, хотя я не помнила, как это получилось.
Мы оба напряглись, когда забрызганная солью BMW с ревом преодолела въезд с нижнего парковочного этажа и замедлила ход на нашем уровне. За рулем сидела женщина средних лет с агрессивной прической. Она уставилась на нас, проезжая мимо. Не потому, что была враждебно настроена или беспокоилась за мою безопасность, а скорее проверяя, не собираемся ли мы освободить удобное парковочное место.
Проехав мимо, женщина притормозила, мигнув стоп-сигналами, и подняла голову, чтобы заглянуть в зеркало заднего вида. Должно быть, она поняла, что наш с Шоном конфликт зашел в тупик и что ситуация далека от нормальной. Но попытается ли она вмешаться?
Всего секунду спустя тормозные огни погасли, и машина двинулась вперед, затем набрала скорость. Нет, не попытается.
Я снова посмотрела на Шона. Его тело посылало угрожающие сигналы — волнами, как тепло. Я почти видела, как они расходятся вокруг него.
— Шон, ну ладно тебе…
— Что? — бросил он мне. — Хочешь быть на особом положении, не так ли?
И тут я увидела нож в его левой руке. На самом деле я увидела нож только потому, что Шон позволил мне его увидеть. Потому что он хотел, чтобы я его увидела. Нож был спрятан таким образом, что его лезвие, направленное вверх, скрывалось под рукавом плаща. Рукоятка смотрела вниз, и пока Шон говорил, он слегка согнул пальцы, давая ей проскользнуть между указательным и большим. Должно быть, он зажал нож в ладони, еще когда оборачивался ко мне.