Боже.
Я ошеломленно уставилась на него, и, должно быть, обида и удивление ясно читались на моем лице. Как давно ты это планировал?
Я не получила ответа — ни вербального, ни какого-либо другого. Пока мы стояли друг напротив друга, я чувствовала, как адреналин бьется в моей крови, затрудняя дыхание и блокируя мышцы в попытке победить здравый смысл и годы тренировок панической атакой.
Нож. Ну конечно, это должен был быть нож, не правда ли, Шон?
Я снова сглотнула, вывернулась из стесняющих объятий моего пиджака и бросила его на землю, выгадывая время для принятия решения.
— Хорошо, — мягко сказала я, окончательно прощаясь с надеждой переубедить его. — Если именно так ты хочешь решить вопрос…
Я едва успела заметить блеск в его глазах.
— Эй, вы! — раздался крик справа от нас. — Что происходит? Отойдите назад или я позвоню в полицию!
Я отпрыгнула и повернулась вполоборота, чтобы обеспечить прикрытие от обеих угроз. Шон, казалось, не двигался, но нож исчез в кармане так же быстро, как и появился. Секунду назад нож был здесь. Еще секунда — и его руки пусты.
Явно встревоженный охранник в форме стоял наверху дальнего въезда. Ему было настолько не по себе, что он даже чуть сгорбился, как будто от одной мысли о возможном вмешательстве у него заболел живот. Его взгляд был устремлен на Шона, а не на меня.
— Они не найдут здесь ничего интересного, — спокойно ответил Шон, повышая голос, чтобы его услышали. Тот факт, что Шон переключил внимание на охранника, ощутимо усилил беспокойство последнего.
Охранник находился в тридцати метрах от нас и не спешил двинуться дальше. Одну руку он держал на большом фонаре, прикрепленном к ремню — своем единственном оружии, другую — на рации. Несмотря на расстояние, я видела, как его кадык судорожно прыгает вверх-вниз под воротником рубашки цвета хаки.
На охраннике были темно-зеленые брюки с золотой полоской, вшитой сбоку; блестящий козырек кепки низко надвинут на лоб, в стиле военной полиции. Даже одетый в гражданское, Шон, бесспорно, превосходил его во всех отношениях, и они оба это сознавали.
И все-таки охранник стоял на своем, надо отдать ему должное.
— Мисс, с вами все в порядке? Этот парень к вам пристает?
Я взглянула на Шона. Его лицо ничего не выражало. Ни смущения, ни возбуждения, ни гнева. Я спросила себя, будет ли считаться, что я успешно справилась с угрозой, которую он представлял, если отвечу «да» и Шона арестуют. Я поколебалась секунду, но если я надеялась, что Шон испугается, это не сработало.
— Нет-нет, все хорошо, — ответила я с подчеркнутой доброжелательностью, чтобы избежать любого намека на то, что я действую под принуждением. Я нагнулась и подняла с пола свой пиджак, отряхивая наиболее заметную грязь.
— Но спасибо, что вы решили проверить. Мы как раз собирались уезжать.
Охранник кивнул, но остался стоять у въезда, неловко переминаясь с ноги на ногу, пока Шон не прошел к машине, не открыл ее и мы оба не забрались внутрь. Ушел он только в тот момент, когда мы включили зажигание и тронулись с места. Я следила за движениями моего доблестного защитника в зеркало заднего вида. Он дважды обернулся, прежде чем окончательно исчез из виду.
Покосившись на Шона, я увидела, что он сидит, откинувшись на сиденье, и смотрит на меня своими бездонными черными глазами.
Я почувствовала внутри какую-то глухую вибрацию по мере наступления реакции, что-то вроде адреналинового похмелья. Я знала, что если пошевелюсь, Шон увидит, как дрожат мои руки, и не хотела доставлять ему такого удовольствия. Я сложила руки на коленях, избегая смотреть Шону в глаза.
Он вздохнул.
— Я был неправ на твой счет, Чарли, — невозмутимо сказал он.
Отражение его глаз сверкнуло в лобовом стекле.
— Ты не представляешь, как я сожалею о том, что мне пришлось тебе угрожать, чтобы выяснить наверняка.
Я хотела спросить: «И что же ты пытался выяснить?», но вместо этого спросила:
— Тогда зачем ты это сделал?
Слова прозвучали решительно, и я знала, что Шон прочитает между строк, но он молчал достаточно долго, чтобы я успела пожалеть о заданном вопросе. Действительно ли я хотела знать ответ?
— Потому что волнуюсь за тебя, — наконец сказал Шон, повернув голову и глядя мне прямо в глаза с такой искренностью, что мое тело рефлекторно оживилось, подобно зрачку, реагирующему на свет.