С протяжным стоном Розалинда отступила, левой рукой прижимая к груди поврежденную правую. Шок от нежданного поражения и страх перед последствиями усугубляли ее страдания.
Я сделала еще один нетвердый шаг к ней и перехватила «беретту» обеими руками. Правая уже дрожала от тяжести оружия и усилий, необходимых для прицела. Выстрелить без промаха можно было лишь одним способом. Концом глушителя я разжала Розалинде губы и сунула дуло ей в рот, услышав, как сталь звякнула о зубы.
Мы стояли так очень долго, как будто кто-то нажал на «паузу». Я чувствовала, как твердеет каждый дрожащий мускул в моей руке, и не испытывала ни сомнений, ни сожалений. Осталось лишь необузданное свирепое торжество, поднимающееся из темных глубин сознания.
— Чарли, не надо! — закричал Мэтт. — Не можешь же ты…
— Могу, — процедила я сквозь зубы. — Она пыталась меня убить. Ей даже это удалось, пусть и ненадолго. Из-за нее погибла Симона. Да я бы ее как муху прихлопнула, поверь мне, Мэтт.
Меня обуревало огромное, почти непреодолимое желание нажать на курок и посмотреть, как падает ее безжизненное тело. К черту правосудие. К черту камеры наблюдения, которые, как я знала, были расположены по всему периметру магазина. Я хотела справедливости. Я жаждала мести. Здесь и сейчас…
А затем подступила холодная, жестокая реальность. Настолько холодная и жестокая, что заставила меня отвести «беретту» от испуганного лица Розалинды и, спотыкаясь, отойти от нее, скорее опереться о ближайшую стену. Опомнилась я в дальнем конце тамбура, не вполне сознавая, как туда попала.
— Не беспокойся, Мэтт, — выдавила я. — Я сказала, что могу убить ее, но я не собираюсь этого делать. — Я покачала головой. — Она злобная сука, и надеюсь, ее казнят на электрическом стуле, или отравят, или что они еще делают здесь с убийцами, но это не значит, что я должна выполнять грязную работу за них.
Розалинда опустилась на пол у наружной стеклянной стены тамбура, прижимая к себе раненую руку. Ее лицо было мокрым от слез, но, похоже, она даже не замечала, что снова плачет, на этот раз от боли и шока, а не из-за крушения планов. Я в изнеможении посмотрела по сторонам и увидела, что костыль лежит слишком далеко — не дотянуться. Мэтту пришлось передать мне его. Он помог Розалинде подняться на ноги, и мы втроем наконец вошли в магазин.
— Где Элла, Розалинда? — спросила я, на этот раз уже более спокойно.
Сначала мне показалось, что она не ответит. Затем она вышла из ступора.
— Сзади, — сказала она. — На складе. Я не знаю точно где. Рейнольдс не сказал.
— Мэтт, найди мне, пожалуйста, что-нибудь, чем мы сможем ее связать, — попросила я.
— Но у нее сломан палец, — напомнил он.
— Ну и что? Она собиралась убить нас обоих.
— А, ну да… ладно.
— И найди мне стул на колесиках. Желательно с подлокотниками.
Мэтт исчез за прилавком и вскоре вернулся с мотком коричневой изоленты, катя перед собой офисное кресло с высокой спинкой и крепкими подлокотниками, которые на вид были довольно плотно соединены с корпусом. Одно колесико скрипнуло, когда он толкнул кресло в мою сторону.
Я грубо пихнула Розалинду в грудь, и она тяжело плюхнулась на сиденье.
Мэтт удивленно охнул и в ответ на мой вопросительный взгляд смущенно пожал плечами:
— Я думал, кресло для тебя.
Я подавила смешок, опасаясь, что если начну смеяться, прекратить уже не смогу, и направила пистолет на Розалинду, пока Мэтт привязывал ее к креслу. Изолента отклеивалась с ужасным треском, и каждый кусок, который мы отрывали от мотка, отзывался оглушительным эхом в пустом магазине.
Всего за несколько минут мы намотали на запястья и лодыжки Розалинды столько ленты, что, вздумай мы отправить ее по почте, она бы прибыла в целости и сохранности в любую страну мира.
— А теперь что мы будем с ней делать?
— Оставим ее здесь, — ответила я. — Мы должны найти Эллу.
— И что ты сделаешь потом, Чарли? — презрительно бросила мне Розалинда. — Ладно, однажды ты справилась с Рейнольдсом, но он не повторит ошибку дважды. С ним напарник — профессионал, — и на этот раз он будет готов к встрече.
— Так же, как были готовы вы? — парировала я с преувеличенной бравадой. — Мы рискнем. — Я взглянула на Мэтта. — Заклей ей рот.
Мэтт заклеил губы Розалинды последним куском изоленты. Я обыскала ее, забрав мобильный телефон и запасной магазин для «беретты» из внутреннего кармана куртки.
— Прямо здесь и оставим?
Я кивнула в сторону выхода:
— Снаружи. От греха подальше.