— Она прекрасна, — откликнулась я. — Но ты уверен насчет всего этого?
Шон пожал плечами. Он был одет в тот же темный костюм, в котором явился на памятную встречу с Харрингтоном и Симоной в Лондоне. Июнь выдался жаркий, градусник показывал выше тридцати, но Шон как-то ухитрялся выглядеть свежим и подтянутым. Он положил руки мне на плечи и развернул меня к себе.
— А ты-то уверена? — мягко спросил он. — Предложение Паркера Армстронга о партнерстве слишком заманчиво, чтобы от него отказываться, но я откажусь тут же, если ты не готова поехать со мной. Жить здесь. Без тебя я не смогу, Чарли. Без тебя мне это не нужно.
Я ответила не сразу, отстранилась от Шона и снова повернулась к окну. Я еще не достаточно отошла от дела Лукасов, чтобы определиться с дальнейшим. Что касается закона, я была вне подозрений. Мощная команда юристов Паркера Армстронга об этом позаботилась.
В конце концов, подчеркивали они, я только-только начала поправляться после ранения. Хирург с идеальной улыбкой поверить не мог, что на столь раннем этапе восстановления я прошла через здание, застрелив по дороге двух мужчин. Нужна поистине несокрушимая воля, сказал он, чтобы с такими травмами совершить то, что совершила я. Но в глазах его при этом таились грусть и разочарование. Мол, не для того он приложил столько старания, энергии и знаний к моему лечению, чтобы я вместо благодарности помчалась убивать людей.
Мы с Шоном прилетели обратно в дождливый Хитроу, и я принялась собирать по кусочкам мою прошлую жизнь. Я упорно работала над своей реабилитацией, как будто если люди перестанут замечать физические последствия, то и не увидят, в какое чудовище я превратилась. Я — персонаж детских кошмаров. Одним своим видом я способна довести до истерики маленькую девочку, за которую с радостью отдала бы жизнь.
Я не видела Эллу с того дня в магазине амуниции, когда убила преступника, державшего ее на руках. Детские психиатры объяснили мне, что будет лучше, если она никогда не встретит меня снова. Мой образ навсегда был связан с такими кровавыми ужасами, о каких дети ее возраста даже знать не должны, не то что видеть. Одно только упоминание моего имени, добавляли они, причиняет ей невыносимые страдания. Что, в свою очередь, причиняло невыносимые страдания мне, но я им этого не сказала.
Мэтт поселился с ней в доме на севере Лондона, где они прежде жили с Симоной. Люди, которые считаются экспертами в такого рода травмах, утверждали, что Элла сможет достигнуть там определенной стабильности. Банк Харрингтона основал трастовый фонд, который, если им должным образом управлять, обеспечит Эллу до конца жизни, чтобы она ни в чем не нуждалась.
За исключением матери, конечно.
Надеюсь, что, когда она станет достаточно взрослой, чтобы понять, Мэтт расскажет ей правду о том, что случилось с Симоной. Пусть лучше в ее распоряжении будут голые факты, а не обрывки воспоминаний и домыслы. Быть может, это предотвратит повторение истории, если лет через двадцать Элла начнет искать своего дедушку и найдет его в тюрьме Нью-Хэмпшира отбывающим пожизненное заключение за убийство своей жены.
В конце концов, знай Симона правду о настоящем Греге Лукасе, возможно, она бы и не бросилась с таким пылом на его поиски. И шесть человек остались бы в живых.
— Ты поступила правильно, — сказал Шон, словно прочитав мои мысли. — Рейнольдс убил бы ее.
— Разве? — Я повернулась к нему. — Он знал, сколько стоит Элла, а мертвой она бы не стоила ни цента. Может быть…
Шон покачал головой.
— Ты не могла позволить ему забрать ее. И ты же сама говорила, он собрался тебя застрелить, как только увидел, в каком ты состоянии. Ты поступила правильно, — повторил он. — Перестань об этом думать.
Мы услышали, как дверь в квартиру отворилась и кто-то нас окликнул.
— Мы здесь, — отозвался Шон, не сводя взгляда с моего лица.
В гостиную заглянул улыбающийся Паркер Армстронг. Высокий стройный мужчина чуть за сорок. Благородная седина в волосах выглядела преждевременной, но в глазах светилась мудрость старца. Новый партнер Шона. Мой новый начальник.
— Ну? — вопросил он, приближаясь к нам. — Что скажете?
Шон покосился на меня. Я колебалась всего секунду, затем враз решилась, и мне тут же стало легче. Я повернулась к Паркеру и улыбнулась.
— Она великолепна, — заявила я, и мне показалось, что его плечи слегка расслабились.