И если порой она ловила на себе его задумчивый взгляд, который казался ей ледяным и презрительным, то сразу же понимала, что это игра ее воображения, обман из-за тени, упавшей на его лицо. Иногда Билл слегка, одним уголком рта, улыбался ей. А когда выходил из кабинета спросить ее о чем-нибудь, то в эти минуты на его лице не было никакой ненависти.
— Сегодня я хочу пораньше уйти с работы, — сказал он ей в пятницу, и снова его обаяние растопило ее сердце. — Вы честно трудились на меня всю неделю, Келли, так что думаю, никто не заметит, если вы тоже улизнете немного пораньше.
Неизвестно почему, но ей вдруг стало страшно любопытно, зачем это он решил уйти сегодня пораньше? Конечно, это было не ее дело, даже если у него сегодня назначено свидание с какой-нибудь роковой красоткой. Келли разозлилась на себя, когда с облегчением подумала, что нет, скорее всего, он решил просто съездить после работы к брату в госпиталь и побыть у него подольше.
Келли как раз накрывала чехлом пишущую машинку, когда Билл вышел из кабинета с рабочим портфелем в руке, что означало: если у него найдется свободный часок-другой в выходные, то ему будет чем заняться. И вдруг спросил дружелюбным голосом, к которому она уже успела привыкнуть за неделю:
— Уже придумали, что будете делать в выходные?
Вопрос был настолько удивительным, что у нее возникло ощущение, будто он хочет ее куда-то пригласить. Что за нелепая мысль! С чего бы ему приглашать ее на свидание, притом что его брат, которого, как он уверен, она бросила самым гнусным образом, все еще находится в больнице?
— Ничего особенного, — ответила Келли, стараясь говорить обыденным тоном. — Скорее всего, схожу в кино… с подругой. — И это странно: зачем ей понадобилось прибавлять про подругу? Господи боже, неужели она старается ему понравиться или так дорожит его мнением? Боится, как бы он не подумал, что, едва порвав с женихом, она уже завязала роман с другим? Как будто ему есть дело, с кем она собирается в выходные идти в кино!
Билл улыбнулся.
— Пойду провожу вас до машины на стоянке, — заявил он, открывая перед ней дверь и пропуская ее вперед.
Келли была рада, когда они наконец дошли до стоянки. Она страшно стеснялась, когда они остались наедине в лифте, стараясь придумать, что бы такое сказать, чтобы нарушить молчание. И не придумала ничего лучшего, чем спросить о здоровье Скотта, о чем уже в следующую секунду страшно пожалела. Это была самая опасная между ними тема. Всю неделю о Скотте не было сказано ни слова, и теперь Келли рисковала снова вызвать в Билле агрессию, которая в последнее время исчезла из их отношений.
Выходя из лифта, она споткнулась, что было неудивительно — ноги ее не слушались. Но Билл, быстро схватив ее за локоть не дал ей грохнуться на холодный пол холла.
— Спасибо, — пробормотала она, когда он наконец убрал руку и открыл перед ними стеклянные двери подземной стоянки. Никогда в жизни она еще не радовалась так свежему ветру, который пахнул на нее с улицы.
Келли отчаянно пыталась завести забарахливший мотор, когда Билл плавно проехал мимо нее на своем «роллс-ройсе», с сияющем огнями. Она все еще тщетно возилась с зажиганием, когда услышала прямо у окна машины голос:
— Вижу, у вас проблемы.
Келли молча улыбнулась — больше ей ничего не оставалось. Не могла же она залиться слезами от досады, потому что вечно с ней так — в офисе она была деловита и собрана, но, когда дело касалось механизмов, тут оказывалась совершенно беспомощной.
— Завтра отвезу ее в ремонт, — объявила она, нажимая без разбора все кнопки на приборном щитке, которые казались ей полезными, но в душе понимая, что домой ей, видимо, придется ехать на автобусе.
— У вас аккумулятор сел, — поставил диагноз Билл, буквально сразив ее такими познаниями. Она, совершенно не знавшая устройства автомобиля, удивилась, как он мог узнать причину поломки, даже не заглядывая под капот. — Давайте, выходите, я отвезу вас домой.
— Но вы же куда-то торопились, — напомнила ему Келли.
— Разве? Я так сказал? — отозвался он, открывая ей дверцу.
Келли послушно вышла из машины, без раздумий подчиняясь его властному голосу, но в голове у нее все время крутились его слова, что он хотел уйти с работы пораньше, хотя на самом деле и не говорил, что куда-то торопится.
Билл вел свой «роллс-ройс» так, как делал все остальное — уверенно, напористо, спокойно. И хотя в лифте он был не расположен к разговорам, за рулем сделал несколько обыденных замечаний. А Келли сидела и думала, что пока официально еще рабочее время, и поэтому он ведет себя корректно, а что будет потом, неизвестно, ведь они не заключали пакта о перемирии на внерабочее время. Однако надеялась, несмотря на свою нервозность, что за эту неделю Билл успел узнать ее получше, так же как и она его, а потому, если им когда-нибудь придется где-нибудь встретиться, будет с ней так же неизменно предупредителен и любезен.
На полпути к се дому Билл остановился, чтобы залить в бак бензин, и при этом проворчал:
— Да, не хотелось бы, чтобы у меня вдруг закончился бензин по дороге в графство Суррей.
— Суррей? — переспросила она и узнала, что у Билла еще нет квартиры в Лондоне, как она думала. Оказалось, что в свой последний приезд в Англию он купил дом на окраине деревни в Суррее, и ему приходилось каждый день ездить оттуда на работу.
— Вы знали, что станете председателем? — полюбопытствовала Келли, тут же пожалев о своей несдержанности, но она не могла понять, зачем иначе ему понадобилось покупать дом, если он не знал, что останется в Англии после совета директоров?
Билл сначала помолчал, и Келли уже решила, что он не собирается ей отвечать, как выяснилось, что ее вопрос нисколько его не обидел. И он изложил ей последние события так, как их видел.
— Ну, так как дядя Дональд не раз меня спрашивал, как я считаю, справится ли Ник, если поставить его на наш бизнес в Америке, то в принципе нетрудно было догадаться, что сам он будет голосовать за меня. То есть в этом я точно не сомневался.
— А Ник не обиделся, что отец голосовал не за него? — поинтересовалась Келли, страшно гордясь про себя тем, что Билл так откровенничает о делах, которые ей совсем не обязательно знать.
— Нет, скорее он воспринял это, наоборот, с облегчением, — удивил ее Билл. — Ник женат на совершенно очаровательной юной американке из хорошего общества. Скоро у них родится первенец. Ему совсем не хочется сейчас покидать Америку или брать домой работу, которая будет отнимать у него время от семьи.
Это была такая уютная, такая домашняя новость, что Келли даже почувствовала легкую зависть, что у нее нет мужа из клана Макгаурен, которые так заботятся о своей семье. И тут она напомнила себе, что все это могло бы у нее быть, выйди она замуж за Скотта. Но Скотт был не тот Макгаурен, который был ей нужен! В ужасе от направления своих мыслей Келли поспешила задать следующий вопрос:
— А как остальные ваши кузены? Разве никто из них не хотел бы оказаться на этой должности?
— Эрик еще слишком молод и не готов к такой ответственности, — с легкостью пояснил Билл. — Алекс, возможно, был бы не прочь взять руководство фирмы на себя, но он тоже проголосовал за меня. А Поль… — Она как раз в этот момент повернулась к Биллу, увидела его лицо, искаженное странной усмешкой, н поняла, что о Поле всерьез речь не идет. — Ну, чтобы не рассказывать всяких неуместных подробностей, скажу только, что Поль вполне наслаждается жизнью во Франции и, судя по всему, не торопится оттуда уезжать.
Машина плавно катилась вперед и остановилась возле дома Келли. Атмосфера их поездки была такой дружественной, что большего и желать было нельзя. И вдруг Келли, еще минуту назад совершенно не собираясь этого делать, неожиданно спросила:
— Не хотите ли зайти на чашку чая?.. — Но, когда он высокомерно посмотрел на нее, словно она сказала что-то неприличное, вспыхнула, готовая провалиться сквозь землю.
Келли поспешно отвернулась и стала лихорадочно искать ручку дверцы. Билл остановил ее движением руки.