Небо пылало всего несколько секунд, а затем огонь пропал, словно задули свечу. Ирвин, посвежевший и как будто бы даже помолодевший, судорожно вздохнул, переглянулся с ошарашенным сыном и медленно побрел обратно к ритуальному залу.
В замке стало как-то иначе, заметил Корион. Исчезло ощущение нежилых помещений, свет стал теплее, даже дышалось легче.
А виновник всего этого преспокойно стоял над столиком и ссыпал с блюдца в бумажный мешочек пепел. Уже без опаски, голыми руками.
- Уже всё? Блин, я всё пропустил! – расстроился он. – В этих было видно только жалкий краешек, - златокудрая голова кивнула на высокие окна, выходящие на озеро. - Вот это нужно закопать на перекрестке или бросить в проточную воду.
Вадим протянул мешочек Ирвину.
- И всё? – слабо пробормотал тот, приняв подношение.
- Ну конечно, нет! Нужно еще на три дня рассыпать соль под этим порогом, окурить замок шалфеем, в смысле провести очищающие ритуалы, и удалить опухоль. Впрочем, у меня есть мнение, что если поднять вам иммунитет и очистить энергетику, то она рассосется сама, - Вадим с деловым видом достал пачку соли и уже знакомый Кориону нож и щедро посолил порог. – Или что там делали ваши специалисты? В общем, все, у кого есть опухоль, пусть продолжают лечение. Теперь оно вылечит, а не просто поддержит в рабочем состоянии. Всем принятым в бруиден проклятье больше не грозит.
Ирвин переглянулся с Корионом, посмотрел на бумажный пакетик с пеплом и глубоко вздохнул.
- Мистер Волхов, мы бы хотели продолжать лечение у вас.
Мальчишка чуть не выронил пачку из рук, выпрямился и растерянно захлопал прозрачными зелеными глазами.
- Я? Но я… У меня нет для этого нужных знаний. Я не смогу подобрать вам терапию!
- Я понимаю, вы молоды, у вас нет подобного опыта. Но тем не менее я хочу, мы все хотим, чтобы вы были нашим целителем, - твердо сказал Ирвин. – Мы согласны на любые ваши методики, мистер Волхов. Любые.
- Да, Вадим, соглашайся! – поддакнул Абигор. Серебряные глаза на его лице горели точно так же, как и у отца, делая их невероятно похожими. И никакие шрамы и рубцы не помешали. – Это было… Это просто вау!
На лице Вадима отразилась паника. Он отступил и заозирался. Тонкие пальцы вцепились в несчастную пачку до побелевших костяшек, безжалостно её смяв.
- Но… Но… Профессор!
Жалобный вопль Кориона позабавил.
- Соглашайтесь, мистер Волхов. Вы ведь только что получили полный карт-бланш на полноценное использование ваших знаний от влиятельнейшего представителя Ордена Золотой Розы.
Вадим прижался спиной к стене.
- Но… Вы же сами говорили, что законы…
- Орден Золотой Розы вполне может взять вас под покровительство и ради вас поменять законы, - хмыкнул Корион. – Разве я об этом не упомянул?
Судя по ошарашенному лицу мальчишки, нет, не упомянул.
- У меня может ничего не получится. Я могу ошибиться, и тогда кто-то умрет…
Сопротивление было сломлено. Возражал Вадим уже слабо, скорее, предупреждал о рисках.
- Я согласен. Я беру на себя всю ответственность в случае неудачи, - заявил Ирвин.
- Но почему я? Я же даже не смогу регулярно вас осматривать!
- Потому что вы за какие-то сутки сделали то, чего не смогли за столетия другие.
- Но… Но… - Вадим вздохнул, не найдя больше возражений, посверлил жалобным взглядом всех, кого только увидел, ничего не добился и окончательно сдался. – Ладно. Я сделаю всё, что смогу. Но никаких гарантий не даю!
Ирвин и Абигор дружно, абсолютно одинаково кивнули.
- Сколько вы хотите за избавление от проклятья? – спросил лорд. – Десяти тысяч мон будет достаточно?
Корион уже морально приготовился к долгому торгу, но Вадим замотал головой так, что кудри стали похожи на воронье гнездо. Казалось бы, жалобнее взгляда сделать невозможно, но ему удалось.
- Нет-нет! Вы что? Я за такую работу денег не беру!
- Тогда что же? – изумились отец и сын.
- Услугу, дар, знание.
Корион не выдержал – закрыл лицо рукой. Он подозревал, что пустяковая цена за его ногу была вызвана лишь хорошим отношением и желанием пробудить благодарность, но теперь-то что мешало взять деньги? Весьма большие деньги!
- Ваши европейские коллеги, мистер Волхов, оценивают свои весьма ценные, - он подчеркнул голосом последнее слово, - услуги в денежном эквиваленте.
- Европейцы всегда были странными! – заявил невозможный ребенок и улыбнулся. – Жизнь бесценна! Поэтому – услуга, дар, знание, что угодно. Что-то, что у вас получается лучше всего!
Улыбка у него была лихой и придурковатой, точно такой, какую велел показывать начальству один русский император.