- Кажется, ты меня с кем-то перепутал. Я тебе не сладкий мальчик, Мерфин. Как бы тебе самому не пришлось отбиваться, - отрезал он, отпихнув Аунфлая.
Физически Корион был сильнее – начальство отлетело к пианино, с болезненным ойканьем споткнулось о витую ножку и шлёпнулось на пол. Длинные светлые волосы взметнулись и упали на лицо. Мерфин потёр копчик, обиженно надул губы, сдул пряди и разом растерял всю зловещую величественность.
- Да я ж пошутил!
- Вот и я тоже пошутил, - с каменным лицом ответил Корион и брезгливо вытер поцелованную ладонь платком. – А теперь, когда шутки кончились, перейдём к делу. Волхову понадобились сутки, чтобы вновь обрести здравомыслие. Видимо, на разум повлияли смена клыков и магическое поле. Я его аккуратно расспросил, не упоминая Владыку. То, что получается лучше всего – это не обязательно услуга. Это может быть какой-то дар или знание. То есть плод того, что получается лучше всего.
Мерфин бросил попытки распутать волосы, уселся на полу, скрестив ноги по-турецки, и задумался.
- Дар или знание. В таком случае Владыка как единственный носитель языка Изначальных может научить его читать священные тексты… Нет, не пойдёт. В них слишком много опасных знаний.
- Он рассказал об одной своей пациентке, которая заработала целое состояние на цветочных магазинах. Однако лучше всего она писала картины и поэтому в качестве оплаты одарила его несколькими полотнами, - добавил Корион.
- Вот это отличная новость! – обрадовался Аунфлай. – Корион, ты отлично поработал!
Они обменялись взглядами. Каждый определенно подумал об одном и том же.
- Корион, ведь Вадим может высказать пожелание, не так ли? - промурлыкал Аунфлай. - Владыка наверняка не станет отказывать своему спасителю. И тебе не понадобится... Как ты высказался? Тащить меня с братом за собой на костер?
Корион с трудом удержал улыбку. О, ему определенно понравился ход мыслей Мерфина.
- Пожалуй, я смогу внушить мальчику нужную мысль, - кивнул он. - Думаю, Владыка пойдет ему навстречу, если столкнется с должной долей упрямства.
Мерфин довольно потёр ладоши. Растрёпанный, сидящий на полу, он выглядел невероятно смешно. Корион не удержался – раскашлялся в кулак, почувствовав, как ушла злость за выходку с поцелуем.
- Так, думаю, теперь можно рассказать Волхову о его пациенте! – Мерфин одним слитным движением поднялся на ноги и небрежным щелчком пальцев привел в порядок прическу. – Надеюсь, ты не оставил его без маячка?
- Обижаешь.
Конечно, Корион не был таким доверчивым. Простенькое заклятье обнаружения отправилось на один из многочисленных браслетов в первый же день. Не на бисер или узлы – Корион побоялся заклинать странную магию иномирца – на металлическую застёжку. Волхов мудро не возмутился. Только заметил, что как только браслет своё отслужит, то рассыплется, а застёжка потеряется, и предложил наложить дополнительный маячок на другой браслет – простенькую кожаную плетёнку с металлическими бусинами.
Корион повёл пальцами, и из воздуха соткалась тонкая золотистая нить.
- Нить Ариадны? – удивился Мерфин. – Всего-то? Не боишься, что мальчишка бросит маячок и убежит?
- Он знает, что раз его нашли без всяких дополнительных заклинаний, то это никого не обманет, - спокойно ответил Корион и толкнул дверь.
Заклинание привело их в полуразрушенный дом с чудом сохранившимся номером семь. Мальчишки сидели на остатках внутренней стены дома и что-то бурно обсуждали.
- …Простите, пожалуйста! – Стенли молитвенно сложил руки на груди и поклонился.
- Не убедил ты меня, Стенли, - покачал головой Вадим и, увидев застывшего на пороге Кориона, шкодливо улыбнулся. – Давай ещё разок.
- Да я уже в третий раз извиняюсь! Чего там неубедительного? – возмутился Стенли. – Чего мне ещё сделать-то?
- Выражение лица у тебя больно наглое, попробуй смотреть в пол, - невозмутимо ответил Вадим и, входя в роль, величественно сложил руки на груди, вздёрнул подбородок. – Я слушаю вас, мистер Стенли.
Аунфлай прикрыл рот ладонью, сдерживая смешок. Волхов удивительно точно передал как манеру Кориона, так и интонации. Передал и застыл лицом к Хову, уставившись прямо на него. В прозрачных зелёных глазах плясали даже не черти – целый шабаш.
Стенли вздохнул, послушно уставился вниз и жалобно заговорил:
- Простите меня, пожалуйста, профессор Хов, за то, что кричал на всю школу, называл вас предателем и мешал исполнять обязанности. Я ошибался и очень-очень об этом сожалею, потому что если бы не вы, меня, возможно, сейчас не было бы в живых… Эм…