Профессор даже не торговался.
Я произносила текст клятвы, а сама вспоминала, как пылали болью ладони, сквозь которые струилась кроваво-красная нить, как тянуло в груди пустотой, и всё внутри сжималось от дурного предчувствия.
«Дура ты, Валька. Идиотка и дура. Предупредили же, а ты всё равно влезла. И ради чего, спрашивается?» - с тоской сказал мне внутренний голос.
«Ради кого», - поправила я его.
Глава 7. Физиология
У мироздания странные, несправедливые законы. Плохие дни тянутся не хуже резины, чем хуже события, тем медленнее течёт время. Хорошее же вихрем проносится мимо, словно те самые мысли-скакуны из песни Газманова. Так вышло и с каникулами. Вроде только вчера мы с профессором праздновали солнцестояние, вроде Аунфлай только принёс материалы по Владыке, а к дому уже подкралась середина января.
После моего обещания помочь мы больше тему Владыки не поднимали. Профессор куда-то спрятал конверт с живым волосом и целыми днями пропадал в лаборатории, предоставив меня самой себе. Я не скучала. Материалов по Златовласу было четыре огромных папки, все – опутаны сетью жутких чар и грифом «Совершенно секретно, перед прочтением сжечь и застрелиться». Читалось всё лихо, словно какому-то толкинисту с широким медицинским образованием вздумалось написать медкарту на Леголаса.
Первое потрясение меня поджидало на перенесённых болезнях. За всю свою долгую жизнь – судя по семизначному числу, Златовлас успел застать дриопитеков – не болел ничем. Совсем. Даже насморком. Зато ранений перенёс столько, что по ним можно было составлять историю развития человеческого интеллекта. Его протыкали в разных местах, душили, топили, обливали всякими нехорошими веществами, даже пытались разрубить напополам и сжечь, но упрямого эльфа ничто не брало. В тринадцатом веке он даже руки и глаза себе заново вырастил после плена. Бессмертие обеспечивалось чудным способом – он просто откатывал себе возраст назад, снова и снова проходя состояние, которое называлось странным термином «атоэ». После этого атоэ начиналось детство. Видимо, без ущерба для интеллекта и памяти.
Второе потрясение я испытала, когда взялась за папку с описанием физиологии. Златовлас определялся как мужчина, однако первичные мужские признаки носили, похоже, чисто декоративную функцию, потому что внутри у него не было ничего, напоминающего систему размножения. Вместо этого в нижней части живота располагалось нечто, названное загадочным словом «этиоханмо», которое выглядело как крупное яйцевидное образование, защищённое со всех сторон каркасом брюшины, по строению напоминающей рыбью чешую, а по прочности – тугоплавкий металл. Насколько я поняла, этиоханмо никаких функций для Златовласа не выполняло, не питалось веществами, которые организм вырабатывал, даже магию не генерировало, оно просто… было. Причем важной штукой, которая мелькала в описаниях то тут, то там. По каким-то причинам она считалась жизненно необходимой, потому что после каждого ранения первое, что писали эльты – «этиоханмо не пострадало».
Далее, лёгкими эльф не дышал, а обонял и регулировал гормоны с обменом веществ. Да и по форме эти лёгкие больше напоминали сеть, опоясывающую всю грудную клетку, а не пупырчатые пузыри, как у человека. Сердца не было от слова совсем. Вместо нервной системы с мозгом – вообще что-то трубчатое и непонятное опять-таки по всему телу. К чему крепились глаза, которые видели в таком спектре, который не подвластен ни одному живому существу, и как слышали уши, я так и не поняла. Вместо желудочно-кишечного тракта – тракт желудочный. Да, коротенький пищевод заканчивался аж тремя желудками и небольшим слепым отростком, видимо, исполняющим роль тонкой кишки. Как выводились лишние вещества, опять непонятно. Не через рот же? Органов ни выделительной системы, ни дыхательной в описаниях я не нашла. Вместо крови – оранжевая жидкость, которая на открытой ране запекалась в металлическую голубую фольгу. Образец в пробирочке прилагался. Даже волосы – и то что-то непонятное, если верить рисункам, соединённое с тем трубчатым нечто в черепе. И вообще, всяких трубок и полостей в бессмертном теле было столько, что на снимках казалось, будто оно полое.
Да, пальцев на руках и ногах у эльфа было по шесть. Вот и объяснение, почему на астрономии мы пользовались не десятичной системой счисления, а двенадцатиричной.
Больше всего Златовлас напоминал… медузу. Гигантскую разумную сухопутную и непрозрачную медузу, проглотившую страусиное яйцо и человеческий скелет. И если насчёт яйца можно было фантазировать, то скелет вообще выглядел так, словно его реально сделали гораздо позже, аккуратно переместив щупальца на линию волос, а отверстие на челюсть, попутно сделав дырочки для глаз, носа и ушей и мышцы для конечностей. Кожа, толщина жировой прослойки, внутренние органы – всё выглядело так, словно организм изначально имел форму цилиндра. Никакая земная эволюция не придумала бы такое даже за миллиарды лет. Как подобные создания умудрились скреститься с людьми и заиметь потомство в виде эльтов? Магия, не иначе.