Пройдя сквозь зеркальный портал в лабораторию, Корион отправил пузырьки в таз.
- Волхов, подайте раствор номер пять, пожалуйста.
А за спиной – тишина. Корион оглянулся.
Вадим привалился к стене и медленно съезжал по ней вниз. Его всего трясло, лицо на фоне тёмного камня казалось совсем белым. Спокойный, уверенный в себе и своих силах опытный хирург бесследно исчез, и перепуганный мальчишка, готовый упасть в обморок, на него не походил ни капли. Забыв про немытые стекляшки, Корион поспешил к нему.
- Что с вами, Волхов? – убедившись, что он не собирается падать в обморок, спросил Корион.
- Так… Ерунда, - Вадим помотал головой и нервно хихикнул. – Я просто был немножко не готов проводить операцию так внезапно.
- Немножко не готов? - Корион иронично хмыкнул. – Всем бы быть такими неготовыми, мистер Волхов.
Вадим поднял голову, сфокусировал на нём взгляд и бледно улыбнулся.
- Мне приятно, что вы оценили. Мне бы валерьяночки. Можно?
Корион отрывисто кивнул и заклинанием призвал нужный флакончик. Вадим накапал настойку прямо на язык и поворошил волосы, не торопясь двигаться места.
- Сэр, скажите мне, что придумаете антибиотик. Потому что смотреть, как прооперированный пациент загибается от инфекции, я тоже не буду! - категорично заявил он.
Корион не работал с зельями от болезней, не его это была специальность, но говорить об этом он не стал. У него были нужные знакомые среди алхимиков, а уж кто конкретно принесёт лекарство, Волхову явно было наплевать.
Остаток дня они занимались своими делами. Корион сообщил о проблеме знакомому алхимику в Сид Трёх Дубов, и тот с энтузиазмом за неё взялся. Вадим сходил к Аунфлаям и впервые посмотрел на Владыку, затем сбегал в Больничное крыло к проснувшемуся Ки. Вернулись ученики, и вечером был устроен праздничный пир в честь нового года.
А на следующий день в замок явились представители Сида Трёх Дубов и Караула вместе с Безликим судьей. Они пришли во время обеда, прямо через портал, отчего Светоч на несколько секунд замерцал в попытке справиться с нагрузкой. Пришли и грозно надвинулись на целительницу Элизу.
- Нам стало известно, что вопреки запрету вы оказали медицинскую помощь келпи из сида Фогруф и привлекли к этому делу штатного алхимика Кориона Хова и ученика. Это правда?
Мэдог нахмурился и медленно-медленно повернулся к побледневшей девушке. Мерфин выронил вилку.
- Что сделала? - громко переспросил он. - Мы с лордом Аунфлаем ничего об этом не знаем! Мы не одобряли их действий! Это исключительно инициатива Элизы!
Безликий судья бесстрастно кивнул Караулу, подтвердив слова Аунфлая. Корион вздохнул и подцепил с тарелки последний кусочек мяса.
- Это не её инициатива! - крикнул Вадим, перекрыв взволнованный гул учеников, и вышел из-за стола. - А моя! Я оказывал медицинскую помощь келпи Ки!
Мерфин переглянулся с Мэдогом. Оба брата были в ужасе.
- Корион, пробирку тебе в зад, какого хрена ты не доложил нам, что там был Вадим? - застонал Мерфин. - Я же теперь буду отвечать за действия своего подопечного!
- Я доложил, - возразил Корион. - Я приложил записку к отчёту по состоянию учеников из человеческих семей. Это не моя вина, что ты не прочитал её, Мерфин.
- Сволочь!
* * *
Плёвая операция, да? Фигня для опытного хирурга, да? Да. При наличии нормального наркоза и антибиотиков удаление аппендикса действительно не представляет никакой сложности. Но когда запрещено использовать практически все лекарства, операция превращается в целое приключение. Да ещё уголовно наказуемое. Вон, целая комиссия собралась.
Элиза нервно теребила край рукавов, Мерфин ёрзал и наматывал кончики волос на пальцы, Мэдог спокойно стоял в сторонке, и его взгляд обещал мне все муки ада. А я чего? Я по примеру профессора Хова сделала морду кирпичом. У меня в профессиональной жизни случалось всякое, так что Безликий судья не страшнее нашего милейшего прокурора, которого пытались натравить на меня сектанты за срочную операцию их дочери, кстати, того же аппендицита. Ирония.
Безликий судья, кстати, действительно был безликим. Его лицо полностью закрывала зеркальная маска, а остальная голова пряталась под капюшоном. При каждом движении по маске шли блики, отражение причудливо искажалось. Да ещё вдобавок его белые одежды явно обладали каким-то скрывающим эффектом. У Судьи не было ни собственного запаха, ни магии, я даже никаких болячек от него не чувствовала. Казалось, что разговариваешь с изуродованным собой. Так себе ощущение.