- Получаса! Или я договариваюсь с дедулей!
Корион подавил вздох. А ведь он просил не лезть на рожон! Не тягаться мальчишке с Владыкой, будь он хоть трижды друидом.
- Избавление от Змея, двадцать четыре часа пыток, ничего непоправимого – и Корион прощён и волен делать всё, что ему захочется. Или же он сию секунду отправится к Владычице, а ты – к своей прекрасной бабушке. Уверен, она учтёт ошибку, и в следующей жизни ты родишься великолепным африканским шаманом без единого воспоминания о Седьмом.
Вадим дёрнул себя за кудряшку. Корион поймал его отчаянный взгляд и согласно прикрыл веки. Двадцать четыре часа пыток – за прощение Владыки он был готов выдержать и больше.
- Я… Я… - дыхание у Вадима перехватило. Чтобы выразить согласие, ему пришлось кивнуть.
Злат с удовлетворенной улыбкой отошёл от Кориона и опустился на кровать, затащив к себе под бок и Альваха. Корион осторожно выпрямился, не поднимая головы.
- Что ж, я жду, Вадим.
Вадим глубоко вздохнул, успокаиваясь, помедлил и открыл глаза. И в них вспыхнула жуть. Пронзительная, какая-то невероятно земная и могущественная, она была чужда их природе настолько, насколько их волшебство было чуждо людям.
- Прошу тебя… - выдохнул Вадим, и его голос слился с шумом ветра за распахнувшимся окном и шелестом листвы.
Злат дёрнулся. По его лицу прошла судорога. Под кожей словно зашевелились черви, поползли от рук к груди, в животе что-то мерзко хрустнуло. Злат свесился с кровати, открыл рот в мучительном приступе – и вместе с густой оранжевой кровью из его горла показалась огромная змеиная голова. Фиолетовая змея выходила неторопливо, заставляя давиться своим телом, биться в руках перепуганного Альваха и царапать бортики кровати до глубоких борозд. Злат всхлипнул, когда длинный хвост окончательно покинул его тело, и откинулся в объятья брата, судорожно глотая собственную кровь. Помутневшие от боли глаза с трудом сфокусировались на Корионе.
- Уничтожь! – ударил приказ.
Корион взвился на ноги, занёс руку – и Вадим с отчаянным криком кинулся наперерез заклинанию. Алая вспышка прошла мимо лишь чудом, ударилась об пол. Пахнуло грозой. Змея распахнула пасть, зашипела. С огромных клыков капнул яд.
- Не надо! – зазвенел в ушах крик Вадима. - Беги! Просто беги!
Он взмахнул рукой – и змея вылетела в окно. Корион даже успел увидеть, как гибкое тело растаяло в невесомую дымку и исчезло, слилось с грозовыми облаками.
Сквозь кашель Злата пробился смех. В уголке рта надулся пузырёк подсыхающей крови – и лопнул, обдав подбородок мелким голубым порошком. Альвах заботливо стёр пятна.
- Глупец! Какой же ты глупец, друид! Ты даже не представляешь, что выпустил в мир… Альвах, Корион, помогите встать. Мы сейчас же возвращаемся в большой мир. Альвах, ты идёшь со мной, и это не обсуждается!
Глава 13. Народная любовь
Златовлас вышел из Альвараха с тем пафосом, какой присущ только эльфам. Каким-то образом Альвах связался с Безликими, и те уже ждали нас на роскошной белой яхте с подносами, поклонами и приятной музыкой. Злат с ласковой улыбкой погладил Судей по волосам, как любимых щенят, и нацедил себе в бокал морской водички. Альвах взошёл на борт с очень неуверенным видом. Он вообще изрядно так занервничал, оказавшись за пределами своего тропического рая. Безликие ему тоже поклонились.
- Приветствуем вас, Верховный. Мы ждали вашего возвращения.
Альвах душераздирающе вздохнул, окинул горизонт тоскливым взглядом, но спорить с Безликими не стал. Злат и его успокаивающе погладил по волосам.
- Верховный Судья, - с улыбкой пробормотал он. – Давно тебя так не называли.
- Да, давно... - Альвах мазнул по мне взглядом и снова уставился на небо. – Я уже забыл, что Солнце – жёлтое.
- Ночью мы посмотрим на звезды.
- Звёзды... - по персиковым губам скользнула улыбка.
Точно, в сидах ведь почему-то видно только аномально большую Луну. Ни звёзд, ни Солнца увидеть нельзя.
Пока Альвах разбирался со своим мироощущением, мы с профессором скромненько встали в сторонке и взяли по бутерброду. Бутерброд оказался с красной икрой.
- Какая встреча! - восхитилась я шёпотом. - И ведь не скажешь, что сюда его везли, как мешок картошки.
Профессор, бледный до зелени, тут же шикнул на меня.
- Волхов, помолчите!
Его надкусанный бутерброд сиротливо лежал на тарелке. Взгляд не отрывался от смеющегося над чем-то Златовласа. И вообще Хов вёл себя так, словно эльф внезапно стал центром Вселенной и теперь держал своей улыбкой всё вокруг не хуже гравитации. Он даже дышал через раз. На меня же – ноль внимания. Я замолчала, опустила голову. Икра на языке внезапно начала горчить.