Культ УПА — это пока еще не неонацизм. Культ УПА — это культ очень радикального национализма, который уже отрицает универсальную мораль и основанные на ней европейские ценности, оправдывает сотрудничество с нацизмом во время Второй мировой войны и военное противостояние антигитлеровским силам, но сам еще не постулирует расизма. В этом переходном качестве культа УПА его слабость — усиление радикального национализма возможно переломить международными усилиями без коллапсов. Но в этом же и его сила — очень многим, особенно либеральным или просто авантюристичным силам, кажется возможным поиграть с этим явлением, использовать его в своих интересах, прежде всего против России.
Так уже бывало в истории не раз, и в первую очередь в истории межвоенной. Радикально-националистическая Польша вступила в фактический союз с Гитлером в 1934 году, не отдавая себе отчета в опасности такой игры. Франция и Великобритания использовали и нацизм, и радикальный восточно-европейский национализм, опасаясь СССР, не отдавая себе отчета в опасности таких игр. Либеральный мир преувеличил значение собственных интриг и политической культуры, своей компетенции, своего влияния на развитие националистических движений в Европе и почти рухнул под напором солидарного натиска радикального национализма и нацизма.
Культ УПА на Украине в миниатюре повторяет все те ошибки либерального мира, которые были допущены в 20–30-х годах ХХ века. Тогда «либеральные державы» полагали использовать радикальный национализм против СССР, сейчас — против России. Тогда не придавали значения росту расизма, полагая его несерьезным. Не видят этой угрозы и сейчас. Тогда допустили формирование в Восточной Европе — начиная с 1934 года, с союза Германии и Польши — сильного националистического блока в Восточной Европе, способного вести все более масштабную собственную политику. Это, похоже, начинается и сейчас.
Думаю, мы, так или иначе следуя антинацистской традиции, имеем все основания сомневаться в способности либерального мира самостоятельно противостоять союзу радикального национализма и нацизма. И имеем все основания всерьез насторожиться: культ УПА на Украине разворачивается той политической силой, которая имеет однозначную поддержку Запада. Этот культ развивается совокупно с культом Голодомора и множеством других, направленных против России идеологических движений, инициируемых новой властью Украины. Это очень напоминает ситуацию 1930-х годов в Восточной Европе. Если бы речь шла просто об исторической памяти про Голодомор, просто о сожалении о трагичной ошибке украинского национализма, решившего сделать ставку на нацизм, а потом непонятно зачем воевавшего против всех, и прежде всего против СССР и польских антинацистских сил, — все было бы понятно. Но происходит именно героизация тех, кто сначала прямо, а потом и косвенно воевали на стороне нацистов, и оправдание их через Голодомор и тому подобные трагические события.
Культ УПА влечет за собой очень опасную трансформацию внутри украинского национализма и украинской идентичности. Она становится слишком нацеленной на себя. Нельзя считать героем своей страны Шухевича, зная его верную службу немцам в 1939–1942 годах. Нельзя оправдывать вооруженную силу, которая в 1942–1945 годах воевала с советскими партизанами или стреляла в спину наступающей Советской армии. Можно было бы с трудом понять этот момент, если бы УПА, подобно польской Армии Крайовой, была союзницей «демократических стран» антигитлеровской коалиции. Но УПА не была союзницей этих стран. И потому оправдание УПА возможно только за счет признания основным критерием ее оценки — только верность Украине и украинскому народу. Это красиво звучит для националистического уха, но это означает отказ целой национальной культуры от абсолютных моральных ценностей. Отсюда — один шаг до идеологии собственно расизма.
Главная проблема культа УПА сейчас — это аморализация через него украинского общества, замена очень радикальным национализмом всего того цивилизационного пласта, который был наработан Европой, Россию включая, за много столетий истории. Украина противопоставляет себя культом УПА не только России. Украина противопоставляет свою духовную жизнь и государственную идеологию всей Европе. И если Западная Европа, как это было в 1930-х годах в случае с другими странами, не хочет этого видеть — это вовсе не значит, что этого не должны видеть те, кто смотрит на мир трезвее.