А вот воспоминания жительницы Каменец-Подольской области Евгении Вайсбург: «В июле 1941 г. в с. Кузьмин приехали вооруженные бандеровцы и объявили, что уничтожат всех мужчин из местечкового населения. Мужчины переодевались в женское платье, и когда их находили, раздевали и нагих прилюдно расстреливали. Зашли в наш дом; мать, сестру и меня вывели во двор; били прикладами, а моему отцу приказали раздеться и его нагого в углу квартиры расстреляли».[141]
Интересно, что распространявшиеся в это время украинскими националистами листовки носили не только антиеврейскую и антипольскую, но и антицыганскую направленность:
«Украинцы-красноармейцы, подумайте об этом, не допускайте обманывать себя. Вы посмотрите только на состав ваших подразделений [неразборчиво], жид<ы> и цыгане и другая сволочь, которые народы не имеют даже права на жизнь, про них не вспомнит ни один историк в мире. Украинцы-красноармейцы, вы наследники славных лыцарей козацких и как не стыдно вам ходить по лесам с жидами и цыганами и грабить своих братьев украинцев».[142]
В некоторых местах расправы над противниками ОУН и евреями приобрели псевдосудебный характер. Так, например, в Станиславской области тайными судами было осуждено около 450 человек, обвинявшихся в нелояльности ОУН (Б),[143] а в городе Черткове Тернопольской области, по свидетельству секретаря суда, рассматривались «дела главным образом людей, обвиняемых в сотрудничестве с НКВД, дела польские и еврейские».[144]
Тех евреев, которые оставались в живых, украинская милиция обязала носить повязки со «звездой Давида». Соответствующее распоряжение было, например, отдано Житомирской областной управой уже 11 июля 1941 года: «Жидам приказываем немедленно зарегистрироваться в команде милиции, нашить на правую руку белую полоску с синей шестиконечной звездой и явиться на работу по очищению города».[145] Аналогичное распоряжение издал глава Радеховской поветовой управы Мурович: «Приказываю вам позаботиться, чтобы жидовское население носило на руке белую полоску с синею шестиконечною жидовскою звездою. Кто бы не подчинился этому приказу и этой полоски не носил, надлежит его задержать».[146]
Украинцам запрещались контакты с евреями и поляками. В приказе одного из местных руководителей ОУН «Левко» от 1 августа 1941 года указывалось:
«9. Запрещается с жидами здороваться и подавать им руку.
10. Запрещается продавать жидам и полякам пищу, следует бойкотировать тех, кто не выполняет этого указания».[147]
Евреи стали «законной жертвой» для вымогательства и грабежа. Деньги, полученные путем грабежа евреев, члены ОУН инвестировали в отобранные у евреев же предприятия, причем часть выручки шла на нужды организации. Вот свидетельство оуновца Евгена Липового:
«В месяце августе 1941 г., когда я работал в суде, ко мне пришли двое незнакомых мне тогда людей. Они представились мне — Сапищук и Совяк. Рассказали, что приехали из Германии и сейчас планируют в г. Ягольница торгово-промышленное предприятие. Ко мне они пришли просить, чтобы я замолвил за них слово крайсгауптману, чтобы он позволил им взять под контроль промышленный и торговый город Ягольницу. Дальше говорили, что имеют на это должную сумму денег, а если нужно будет больше, то у ягольницких евреев деньги есть. Доход, который они бы имели с этого дела, делили бы поровну, для себя и для ОУН… Они оба говорили, что являются членами ОУН…
В начале октября 1941 г. я покинул работу в суде и пошел работать учителем в с. Долина. В это время Сапищук и Совяк имели уже в г. Ягольнице пекарню, ресторан, магазин с продажей хлеба на карточки и потребительско-галантерейный магазин. Им материально очень хорошо жилось. Я начал ходить в их ресторан на обеды, а иногда на вечер. Я сам был свидетелем, как они вечерами переодевались в немецкую форму и вооруженные пистолетами шли в город грабить местных жидов…»[148]
Полученные грабежом деньги шли на «национальную борьбу»: упомянутый в показаниях Сапищук исправно финансировал местную ОУН.
Аресты евреев проводились украинской милицией в тесном взаимодействии с оккупационными властями. Правда, в ряде случаев милиционеры за деньги отпускали арестованных евреев. Информация об этом вызвала негодование у руководства ОУН. 28 июня отдел пропаганды ОУН (Б) отправил в Службу безопасности ОУН следующее сообщение:
«Протоиерей Табинский сообщил нам о следующем: наша милиция проводит сейчас вместе с немецкими органами многочисленные аресты жидов… По информации, которую получил о. протоиерей Табинский, среди наших милиционеров есть люди, которые за деньги или за золото освобождают жидов, которые должны быть арестованы. Мы, к сожалению, по этому делу не получили никаких конкретных данных, однако посылаем Вам сообщение для информации и использования. Слава Украине!»[149]
О рвении, проявлявшемся украинскими националистами в борьбе с «нежелательными элементами», свидетельствует еще один внутренний документ — инструкция окружного провода ОУН (Б) от августа 1941 года:
«В каждом городе центр домоуправления должен быть в наших руках. Для этого брать людей из сел, ибо тогда будем иметь контроль над домами. Объяснить гестапо, что сегодняшние домоуправления являются основой польских и жидовско-большевистских организаций против Украины и Германии… Подготовить и представить окружному проводу ОУН списки поляков и жидов, их руководителей и офицеров».[150]
Поддержка украинскими националистами антиеврейских акций позитивно оценивалась нацистами. Однако их смущало то, что оуновцы не ограничивались преследованием евреев и коммунистов. Их жертвами становились и поляки. В донесении начальника полиции безопасности и СД от 1 8 августа 1941 года ситуация описывается следующим образом: «Украинская милиция не прекращает разорять, издеваться, убивать… Поляки приравнены к евреям, и от них требуют носить повязки на руках. Во многих городах украинская милиция создала такие подразделения, как «Украинская служба безопасности», «Украинское гестапо» и т. п. Городские и полевые коменданты частично разоружают милицию».[151]
Частичное разоружение «украинской милиции», к тому времени полностью контролировавшейся националистами, было для них очередным тревожным звонком. К этому времени немецкими властями уже были арестованы руководители ОУН (Б) Степан Бандера и Ярослав Стецко. Им объяснили, что ни о какой «независимой Украине» речь идти не может, что Украина должна стать немецкой колонией. Ярослав Стецко даже подвергся непродолжительному аресту: его арестовали 9 июля, а 16 июля освободили.[152] В августе 1941 года абвер принял решение прекратить поддержку ОУН (Б). Об этом Бандере сообщил курировавший его сотрудник диверсионного отдела «Абвер-II» Эрвин Штольце. «Когда я на встрече с Бандерой объявил ему о прекращении с ним связи, он очень болезненно реагировал на это, так как считал, что его связь с нами рассматривается как признание его в качестве руководителя националистического движения», — рассказывал впоследствии Штольце.[153]
Тем не менее ОУН (Б) продолжала заявлять о поддержке нацистских властей. 1 августа 1941 года Ярослав Стецко призвал украинцев «помогать всюду Немецкой армии разбивать Москву и большевизм».[154] Аналогичный призыв был издан им 6 августа.[155]
141
Альтман И.А. Жертвы ненависти. С. 223; Филькенштейн И.С. Массовое уничтожение евреев Подолии // Катастрофа и сопротивление евреев Украины. Киев, 1999. С. 23–24.
146
Украïнське державотворення. Акт 30 червня 1941. С. 282; ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 1. Д. 15. Л. 42–43.
147
Motyka G. Ukraińska partzyantka. S. 98 (со ссылкой на: ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 2. Д. 3. Л. 12).
151
Косик В.М. Украïна в Другiй свiтовiй вiйнi… Т. 1. С. 253; Украïнське державотворення. Акт 30 червня 1941. С. 391; ОУН в 1941 роцi. Ч. 2. С. 447.
152
Berkhoff K.C., Carynnyk M. The Organization of Ukrainian Nationalists… P. 161; ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 3. Д. 7. Л. 4.