— Или директор мог не брать с Вас противоречивые клятвы, и Вам не пришлось бы умирать из-за них.
— Я был на стороне Темного Лорда, Альбус не мог без клятв доверять мне.
— Можно было бы как-нибудь по-другому клятву сформулировать. Откуда такое желание оправдать человека, по плану которого Вы должны были умереть?!
— А откуда у Вас желание обвинить его во всем? Кроме личных мотивов? Когда я давал клятву защищать Поттера, о крестраже в его голове еще было неизвестно.
— Свежо предание, — пробормотала я, — но теперь, когда Волдеморт мертв…
— Да, сейчас я свободен от обеих клятв. Метка исчезла, значит, крестражей больше нет, и от Темного Лорда защищать Поттера не нужно. Кто бы теперь защитил его от самого себя.
— А как это можно сделать? — мне стало интересно, — Ну допустим, Гарри решит все-таки стать аврором…
— Учитывая, как этот героический недоумок любит находить себе приключения, лучшим вариантом было бы запереть его в подвале с мягкими стенами. Но Вы подали мне отличную идею, мисс Грейнджер!
— Мне уже страшно. Уверена, Гарри Ваша идея не понравится.
— Зато здоровее будет. Надо не допустить, чтобы он сдал зельеварение. И тогда никакого аврората.
— Неужели Вы ради этого еще год в Хогвартсе провести хотите?
— Упаси Мерлин, мисс Грейнджер. Зачем такие жертвы? Кто бы ни вел у них зелья, уверен, я смогу договориться. Это будет несложно. Поттер сам все завалит, достаточно не помогать ему на экзамене.
— Думаю, Гарри предпочел бы, чтобы Вы его вовсе не спасали.
— Уверен, Поттер предпочел бы, чтобы я спасал его так, как ему самому удобно. Его отец в подобных обстоятельствах… — увидев, что я уже открыла рот, чтобы возмутиться сравнением, Снейп решил не договаривать, — Надеюсь, Поттеру не придет в голову искать со мной встречи, чтобы во всем разобраться. Миссис Блэк такую статью написала, что всякого можно ожидать, - профессор поморщился.
— Гарри пока что не доступен, они с Сириусом уехали. Какая жалость, я не смогла увидеть их реакцию на новость о вашем освобождении! Рита все уже рассказала через зеркало.
— Сомневаюсь, что эта новость их обрадовала.
— Даже не сомневайтесь, профессор. Определенно нет. Но увидеть эти вытянувшиеся лица… эх, столько приятных моментов прошло мимо.
— Не переживайте, мисс Грейнджер, зато Вы все еще можете дать мне в морду, — ехидно напомнил Снейп.
— Увы… сейчас совесть не позволяет, а когда Вы поправитесь, до Вашей мо… лица так просто уже не достанешь.
— Между прочим, можно арендовать дуэльный зал. С моей стороны — ничего серьезнее Инкарцеро, с Вашей — все, кроме Авады. Сможете выпустить пар. Через пару месяцев приглашаю.
— Вообще-то, я уже несерьезно про дать в морду… Да, было такое желание в первый момент, но я давно остыла. Надеюсь, обливиэйтов между нами больше не будет.
— Тем более, значит, ничем особенно темным кидаться не станете. К тому же, в таких залах стоят поглотители, которые срабатывают при серьезной угрозе жизни. Иначе дуэлянты постоянно друг друга убивали бы. Только от непростительных нет магической защиты.
Снейп вдруг очень внимательно на меня посмотрел, будто оценивал что-то.
— Гермиона, я надеюсь, это Вас не очень расстроит, — осторожно начал он.
Ого, меня по имени назвал, не к добру! И вообще, все эти предисловия делают только хуже. «Нам надо поговорить» и «ты только не волнуйся». Все люди знают, что это нервирует, но избавиться от таких фраз в своей речи удается не каждому.
— Когда меня уводили, Долохов просил передать Вам привет.
Я молча смотрю на Снейпа. Сириус писал мне, что Долохова арестовали. Но после этого я о нем не вспоминала ни разу. Снейп показывает воспоминание.
Темный узкий коридор с низким потолком, решетки с двух сторон. Профессора ведут к выходу, даже через воспоминание приглушенно чувствуется аура дементоров. Вслед Снейпу из нескольких камер летят грязные ругательства. Но один заключенный, в котором Долохова не сразу узнаешь, протягивает руку сквозь прутья и хватает Снейпа за тряпье.
— Эй, Снейп, скотина ты везучая! Ты же знаешь Катю, которая Гермиона… забыл, дурацкая фамилия. Кудрявая такая! Передавай моей лже-племяшке привет. Пусть дочку Ольгой назовет!
В этот момент сопровождающий Снейпа врезал Долохову по пальцам. Тот отпустил, выругался, а потом маньячно засмеялся…
Времена идут, а Снейп не меняется, все так же мастерски умеет подгадить настроение. Что сделал для меня Долохов? Не убил. Но это я вообще про любого человека на Земле могу сказать. Я же не благодарна каждому, кто меня не убил. И запретил егерям меня трогать. Это, конечно, ценно. Но если бы Долохов меня в темницы не притащил, егеря мне и не угрожали бы… Черт. Но сейчас мне его жаль. Я по-прежнему считаю, что смерть гуманнее, чем Азкабан. Лучше бы тех, кого посадили не на год, два, три, а пожизненно, просто убили, а не кормили ими темных существ. Да и дементоров лучше бы убили, никакая польза не оправдывает существование такой гадости.
Мои раздумья были прерваны Нарциссой, которая позвала нас к столу.
За столом собралась большая компания. Нарцисса, Драко, Сьюзен, Луна, Ксено, Снейп и я. Теодор скрывается от Лавгудов. Снейп наверняка отсюда сбежит сразу же, как поправится. Слишком много народу рядом. Если Нарцисса его к рукам не приберет. После обеда попрощалась со всеми, вышла за пределы антиаппарационного купола и переместилась портключом во Францию.
========== Глава 49. Битва за Гарри. ==========
Старый маг с раскрашенным лицом привел Гарри и Блэков в большую пещеру с высоким потолком. Пещера была слабо освещена факелами, в центре находился массивный каменный стол, по всей его поверхности вырезаны какие-то письмена. Сильно пахло какими-то травами. Шаман указал Гарри на стол и жестами объяснил, что нужно лечь. Сириус дернулся в сторону Гарри, но шаман уперся рукой ему в грудь и посохом прочертил перед ним и Ритой линию на полу. «Дальше нельзя», — сказал он с чудовищным акцентом. Отнес свой посох в сторону и вернулся к столу с широкими ремнями, исписанными неизвестными символами. Он начал основательно привязывать Гарри: руки и ноги в нескольких местах, поперек живота и подмышками, затем голову. «Для безопасности», — буркнул шаман. Во время работы множество амулетов на его шее и запястьях звенели и стучали друг об друга.
Шаман отошел к стене и вернулся с какой-то странной кривоватой конструкцией из веточек в форме конуса. Сооружение было высотой в человеческий рост — то ли декоративный шалашик, то ли клетка. [1] «Ловушка для духа», — последовало еще одно неохотное пояснение. Это — ловушка для духа? Выглядит не очень надежно. С двух сторон от головы Гарри были установлены курительницы, из них шел густой дым желто-зеленого цвета. Шаман вернулся за своим посохом, который не имел ничего общего с посохами студентов Дурмстранга. Он был неровный, украшенный пучками волос, перьями, клыками хищников и вырезанными из дерева фигурками, венчал посох человеческий череп. [2] В последний раз шаман склонился над Гарри, заглянул ему в глаза и, уперев палец с черным ногтем в лоб, сказал: «Помнить, все неправда. Правда — только ты!» Затем он принялся ходить вокруг Гарри, ритмично стучал посохом и монотонно напевал что-то на неизвестном языке. Глаза Гарри начали слипаться и скоро закрылись окончательно. Гарри внезапно оказался на лужайке рядом с Хогвартсом. Замок наполовину разрушен, где-то полыхают пожары и все в дыму. Как будто здесь обычные люди воюют, а не маги с палочками. Впрочем, сейчас уже никто не воюет. Ни одной живой души, кроме Гарри. На земле трупы студентов и преподавателей, некоторые жутко растерзаны. Гарри медленно идет вперед и натыкается на Молли Уизли, которая сидит на земле перед трупами своих детей. Мертвые глаза рыжиков смотрят в небо, Молли воет и раздирает себе щеки ногтями. В какой-то момент она замечает Гарри и кричит: «Это все ты! Все из-за тебя! Ты мог не допустить этого!». Кровь льется из-под ее ногтей. Гарри в ужасе шарахается и убегает. Он бежит, не глядя под ноги, спотыкается обо что-то и падает. Оборачивается и видит, что споткнулся о половину чьего-то тела. Эта девочка училась в Хогвартсе на младших курсах.