Белл усмехнулась.
— Честное слово. Он был ярко-синий, — прошептала она. — По-моему, он преследовал меня до дома.
Я отошел. Я не в настроении был выслушивать ее бредни.
Я пропустил их в дом. А сам остался ждать во дворе, нервно расхаживая взад и вперед, поддавая ногой комья земли и травы.
Наконец, мама вышла во двор, зевая и потягиваясь.
— Я не слишком хорошо поспала ночью, — вздохнула она. — Мы с твоим отцом вернулись домой очень поздно. Мы заглядывали к тебе. Почему ты спал в одежде, Джек?
— Потому что ждал вас для разговора! — ответил я.
Мама зевнула.
— Валяй. Говори. — Она подняла руку. — Но учти: ни слова больше о пришельцах и вторженцах. Я этого не перенесу. Я слишком измучена.
Я открыл рот… и тут же замер. Я понял, что мама и слушать ничего не станет. Я понял, что она мне не поверит.
Мне необходимо встретиться с папой. Может быть, с ним у меня еще есть шанс.
Папа работает под началом заместителя мэра. Он может поговорить с заместителем. Или даже с самим мэром. Может быть, еще не слишком поздно.
Может быть, они уже разбираются с вторжением. Может быть, это и было тем самым «неотложным делом», из-за которого папа сорвался на работу.
Может быть, мистер Флешман поддерживает контакты с мэрией. Может быть, они уже обдумывают вместе, как одолеть пришельцев.
— Почему ты не пошел в школу? — спросила мама. — Только из-за Белл?
— Э… угу, — пробормотал я, напряженно припоминая, как добраться до папиного офиса в центре города.
— Еще не слишком поздно пойти, — сказала мама. — Я напишу объяснительную для миссис Хофф.
— Хорошо, — сказал я.
В общем, я притворился, что иду в школу.
Вместо этого я направился к автобусной остановке. Казалось, прошло несколько дней, прежде чем я дождался своего автобуса!
Автобусы в Лос-Анджелесе — сущее наказание.
Мне пришлось сделать две пересадки. На одной остановке обнимались шестеро или семеро прохожих. Двери магазина позади них были распахнуты настежь. В дверном проеме обнимались два мужика. Еще четверо обнимались на углу.
«Скорее! Прошу, скорее!» — мысленно взывал я к водителю. — Я могу не успеть!
Автобус с ревом пронесся через перекресток. На другой стороне улицы я увидел, как огромное зеленое существо поймало какого-то бедолагу и залезает к нему в спину. Руки мужчины взлетели вверх. Рот распахнулся. Существо окончательно скрылось в его спине.
— Вы это видели? — крикнул я стоявшей впереди тетке.
— Нет, — буркнула та.
Никто из пассажиров будто и не заметил ничего странного. Никто не сказал ни слова.
Неужели они все захвачены? — ужаснулся я.
Поездка, казалось, заняла много часов. Кабинет заместителя мэра находился в одном из высоченных гранитных зданий в центре города. Я выскочил из автобуса. Перебежал улицу. Ворвался в холл, прыгнул в лифт и поднялся на двенадцатый этаж.
За большим столом у входа в коридор сидела секретарша и быстро говорила что-то по головному телефону с наушниками. Когда я подошел к столу, она прервалась:
— Вам назначено?
— Я должен видеть моего папу! — выпалил я. задыхаясь. — Я — Джек Арчер.
— Вам придется подождать, — ответила она. — Кажется, у него совещание с заместителем мэра Роулзом.
Ждать я не мог. Я проскочил мимо ее стола в длинный коридор.
— Эй, постой! — крикнула она мне вслед.
Я пронесся мимо двух женщин в темных деловых костюмах и с одинаковыми черными портфелями в руках. Мимо папиного кабинета.
Дверь офиса на углу была открыта. Я увидел папу; он стоял в дверях, скрестив на груди руки, и беседовал с мужчиной, восседавшим за громоздким столом.
— Папа! — пропыхтел я. — Папа!..
Он испуганно обернулся:
— Джек? Как ты сюда попал?
Задыхаясь, я ворвался в офис и попытался перевести дух.
— Папа?..
Папа кивнул заместителю мэра Роулзу:
— Вы, наверное, помните моего сына, Джека?
Мистер Роулз с улыбкой кивнул.
Он — здоровенный дядька, как говорится, поперек себя шире. У него густые черные волосы, гладко зачесанные назад, и блестящие зеленые глаза. Он постоянно носит светло-синий костюм. Его галстук всегда свободно болтается в расстегнутом воротнике рубашки.
— Папа, пришельцы приземлились! — выдохнул я. Папа повернулся к мистеру Роулзу.
— Джек очень боится захватчиков, — сказал он.
Улыбка мистера Роулза тут же исчезла. Он повернулся ко мне всей своей мощной тушей.
— Не нужно бояться, сынок, — произнес он. — Эт-т-то абсолютно не больно.