— Нет, знаю только имя.
— Он создает чудесные скульптуры из света и воды. Детям понравится его искусство, — она подошла к стоявшей у постели колыбельке.
Нодону показалось, что он чувствует некоторое смущение, когда она стала внимательнее рассматривать кроватку. Колыбелька была белой, и тяжелая деревянная рама была подвешена таким образом, что ее можно было раскачивать. Низкая ширма разделяла ее на два спальных места. На балдахине в изголовье были нарисованы летящие пегасы. В центре картинки красовался вороной с широко расправленными крыльями, на лбу у которого красовалось белоснежное пятно. Зореокий, пегас Нандалее.
Она узнала его и провела картинкой по рисунку.
— Красиво, — негромко произнесла она. — От кого этот подарок?
Нодон смущенно откашлялся.
— От меня… Я не очень талантливый художник… Я…
— Для меня колыбелька — лучший из всех подарков, — она подозвала Фирац, нерешительно стоявшую в дверях, затем взяла у газалы детей и положила обоих в их новую кроватку.
Ты уже дала им имена?
— Да, я долго спорила об этом с Гонвалоном, — та улыбнулась. — Нашего сына должны звать Мелиандер, а нашу Дочь — Эмерелль, — внезапно на глазах у нее выступили слезы. — Ты знаешь, что он обещал мне, что будет со мной, когда они родятся, — внезапно голос ее стал хриплым. — Я думала… — Эльфийка покачала головой. — Он сдержал свое слово. Он был там. В родильном доме. Я не знаю, как он это сделал. Но он увидел обоих По крайней мере, разок.
Нодон почувствовал себя ужасно жалко. Не нужно было поддаваться на эти обманы.
Нандалее подняла голову и поглядела на него.
— Я знаю, что вы с Гонвалоном не были друзьями. Но им обоим понадобится отец… Я не смогу дать им все, что им нужно.
Нодон поднял руки, защищаясь.
— Нет, я этого не умею…
Нандалее пристально поглядела ему в глаза.
— Я думаю, что, если ты захочешь, ты сможешь стать лучшим во всем. Это твой особый дар, Нодон.
Он отвел взгляд, поглядел в окно, затем в колыбельку. Эмерелль спала, но с изуродованного личика Мелиандера на него глядели внимательные и умные глаза. Нодону снова показалось, и чувство это было абсурдным, что малыш все понял. И казалось, что его глаза тоже просили его согласиться.
— Я мог бы попытаться, — наконец нерешительно произнес он. — Но не ожидай от меня слишком многого.
Она встала на цыпочки и нежно поцеловала в щеку.
— Спасибо. Они будут очень сильно любить тебя.
Мастер меча поглядел в колыбельку. Именно этого он и боялся. Любви.
Новые задачи
Он услышал громкий перестук палок еще за несколько улиц от дома. Они быстры, очень быстры, удовлетворенно подумал он. Он затянул широкий капюшон плаща чуть туже, но спрятать свет полностью он не мог. Он тоже осознавал взгляды, которые бросали на него. Бидайн изменила город. Казалось, все в Уттике знают, что есть некая тайна. Золотой читал это в глазах кобольдов, которые сновали вдоль стены, в глазах кентавров, которые всегда занимали середину улицы, в глазах фавнов и минотавров, одной эльфийки, которая перебежала ему дорогу.
Он заострил чувства. Прислушивался к шепоту, который то нарастал, то спадал, как только он проходил дальше.
— Он тоже из этих…
— Да, она вызвала еще одного…
— Неужели Шанадин не видит, кого он притащил в свой дом…
— Они растратят его состояние…
— Почему они не с теми воинами, которых призвали в Нангог…
— Откупились с помощью состояния Шанадина…
Что ж, незаметной она остаться не сумела. Даже издалека он почувствовал, как она изменилась. Она хотела ощутить силу. Возможно, было ошибкой так рассчитывать на нее.
Утром у него была Ливианна, чтобы рассказать ему о тайне, которую открыла. Она действительно удивила его. Несмотря на то что она поняла не все, что произошло в заговоре, имевшем отношение к Анату, но то, что она рассказала, было чудовищно. Сообщение взволновало его, но дракон решил попридержать правду о Пурпурном. Это знание означало власть. Нужно выждать нужный момент и воспользоваться им.
Внезапно щелканье тренировочных деревянных мечей стихло. Слишком внезапно. Она заметила его, в этом он был уверен. Он поглядел на улочку, ведущую к воротам в высокой стене. Створки распахнулись, словно по мановению невидимой руки.
Золотой остановился.
Она должна выйти к нему. Он чувствовал ее запах. Его чувства были полностью нацелены на нее. Снова чувствуется запах разложения. Сможет ли она вернуться однажды к своей настоящей коже, чтобы избежать этого запаха?