Чернота и пустота рассеялись постепенно... и не было никакого падения, никакой пропасти- просто возвращалось зрение и он начинал видеть. А видел Иван вокруг себя по все стороны - лес, неземной, полуживой, а может, и живой лес с шевелящимися лианами-червями, с кронами чудовищных дышащих деревьев, с глазастыми васильково-багряными цветами и колючими зарослями.
Как и в прошлый раз прямо над головой, высоко-высоко пролетел со скрежетаньем и посвистом шестикрылый дракон, но без гипнолокаторов, это хорошо, это значит, что о н и не видят его и не знают о его возвращении.
Планета Навей - проклятая, дьявольская планета Навей, в чреве которой блуждал всю предыдущую жизнь, из мохнатой утробы которой он вырвался дряхлым, умирающим старцем. Его спас и оживил Откат, вернул молодость, силу, не лишив памяти. Это почти чудо. Но это не будет повторяться вечно, и он теперь не имеет права блуждать по Кругам Внешнего Барьера годами, десятилетиями мыкаться в гирляндах миров-призраков Охранительного Слоя, ему не дано времени бродить вокруг да около или пронзать пространства в отходных сферах-веретенах... Дверь где-то в Нулевом Канале. Но она не нужна ему. Ему нужен только Кристалл и... в первую очередь, его сын, брошенный, одинокий, может, и не живой уже.
- Иван, ты слышишь меня? - пробилось глухо, словно сквозь слой ваты.
- Слышу, слышу, - процедил Иван.
- Кристалл там, ты знаешь, давай быстрей, не тяни время!
- У тебя в запасе вечность, обождешь! - грубо ответил Иван.
Он подошел к колючим зарослям, припоминая, как продирался сквозь них, как спешил на бот, как боялся опоздать и навечно остаться здесь.
Гибкие ветви с колючими, то сжимающимися, то разжимающимися пучками шипов, потянулись к нему, почуяв добычу, мясо. Иван отошел назад на полшага. Кристалл должен лежать в другом месте - там, где стартовал десантный боевой бот, стартовал, чтобы воссоединиться со своим кораблем-маткой, с капсулой, лавировавшей по сложной орбите.
Авварон перебросил его точно, в нужное место, в тот самый "огромный, черный абсолютно непроницаемый для него, Авварона, пузырь". Не соврал!
Значит, Первозург сильнее этой нечисти, пусть не во всем, пусть в каких-то отдельных вещах, но сильней! Не надо было с ним расставаться, да, Сихан Раджикрави - союзник, каких больше нет и не будет. И он всем обязан Ивану, это Иван вытащил Сихана из заточения Чертогов. Где он теперь?! Где, где...
на Земле, где ж ему еще быть.
Иван отмахнулся от мохнатой наглой лианы, которая хотела захлестнуть петлей его шею. Пнул сапогом в основание буро-синего ствола- из пробитой почерневшей коры ударила струйка желтовато-зеленой крови, где-то наверху, под кронами, глухо завыло нечто огромное и неподвижное. Живые деревья.
А под ними и в них утроба - только зазевайся и сгинешь в ее непомерном брюхе навсегда. Тогда он был в скафе, с целой кучей всяких пил, ножей, пробоев, электрошоковых щупов и прочих премудростей, и то еле выкарабкался из неподвижно-живой исполинской гадины. Сейчас рисковать нельзя. И Иван пригнулся, прополз под низким стволом, попытавшимся придавить его к земле, но не успевшим, выскользнул - и уткнулся прямо в зеленую мирную лужайку с рыжей полузаросшей проплешиной. Здесь! Здесь стоял бот. Здесь он обронил Кристалл.
Надо искать... а надо ли?! Сейчас он поднимет эту крохотную штуковину, выберется из пузыря, отдаст ее Авварону- и все! финита ля комедиа! все закончится просто и гнусно. Нет, так нельзя. Но иного хода нет. Виски ломило от невыносимости положения и от тоски маятной, неизбывной.
Вот он! Иван опустился на колени. Да, это еще не Кристалл, но все же кристалл - маленький, розовенький, съежившийся, с налипшей поверху пыльцой, но он! Первым желанием было растоптать его, уничтожить, сжечь...
Иван выдернул из-за спинного чехла лучемет, вскинул его стволом вверх.
Нет, кристалл не горит, и растоптать его нельзя. Можно зарыть поглубже, чтобы глаза не видели. И все! Но уничтожить его практически невозможно.
Иван взял кристалл двумя пальцами, осторожно положил себе на ладонь.
Надо подержать его у тела, прижав прямо к коже: кристалл заряжается от человеческого тепла, от тонких энергий, исходящих от разумной человекообразной особи. Тогда он станет Кристаллом. И тогда Авварон заберет его себе. И откроются двери во Вселенную, заселенную людьми. И войдут в нее обитатели потусторонних миров. И станет это концом века и Апокалипсисом.
Виски заломило еще сильнее. Потом их сжало с такой чудовищной силой, что Иван тихо и протяжно застонал.
Так не должно было быть. Авварону невыгодно сейчас убивать Ивана. А кроме него никто не имел прямого воздействия... Никто?! Иван вдруг отчетливо увидал странное лицо Сихана Раджйкрави и сразу же его пронзила мысль: ведь он никогда не видел этого лица! никогда, ведь Сихан был то в облике уродливого монстра, то в теле круглолицего с широким перебитым носом, одного из "серьезных", что послали Ивана на явную и лютую смерть.
Но сейчас это было совершенно иное лицо, невиданное прежде- узкое, темное, со вдавленными почти синюшными висками, тонким прямым носом, тонкими ровными губами, большими, но отнюдь не выпуклыми, не африканскими, глазами изумрудно-серого цвета, седые брови, седые очень короткие волосы бобриком, черные мешки под глазами, но какие-то странные мешки, не болезненные, а вполне присущие именно этому лицу.
Иван ничего не понимал. От боли в голове он начинал терять сознание.
Но не потерял, не успел... боль отхлынула неожиданно. И в мозгу прозвучали слова: "Это я, Иван. Вы узнаете меня?" Надо было что-то отвечать. Но слова не вырывались из пересохшего горла, только мысль скользнула: "Узнал!
Хотя никогда не видел вас..." И Первозург услышал его. "Это я, именно я, не галлюцинации, не миражи. Слушайте меня внимательно: в Пристанище еще со стародавних времен мною были запрограммированы и заложены двенадцать областей, связующих меня с Ним, в какой точке Мироздания я бы ни находился, понимаете?!" Иван сразу все понял, иначе и быть не могло, ведь Первозург и был первозургом потому, что он создавал, проектировал и воплощал в жизнь этот чудовищный, непостижимый мир, и он не мог не быть предусмотрительным, он предвидел многие фокусы своего коварного детища. И вот он вышел на связь. Вышел, потому что Иван оказался именно в той области, в том пузыре, что соединен с Первозургом внепространственными каналами. Это чудо! Но и о действительности забывать не следует. Иван сунул бледный и немощный кристалл во внутренний, подмышечный клапан пускай набирается сил.
"Как вы оказались там?" - спросил Первозург с явной дрожью в голосе.
"Меня теперь слишком многое связывает с планетой Навей", - сокрушенно признался Иван, чувствуя, что Авварон отчаянно пробивается в его мозг, в его сознание, но не может пробиться извне, не может, потому что ктото поставил психобарьеры, очень мощные, непреодолимые. Кто?! Наверняка, онСихан. Он здесь хозяин, он кодировал "черный пузырь", да это и к лучшему, все же человек, хоть и тридцать первого века, но человек.
"Никому не отдавайте Кристалла, - не попросил, и не посоветовал, а прямо-таки потребовал Первозург, - никому! Неужели вы не понимаете, что каждое подобное действие вызывает - целую цепь ответных действий, страшную реакцию... я не берусь даже предсказывать всей чудовищности исхода, если вы решитесь на этот безумный поступок!"
"Решусь, не решусь, - уныло протянул Иван, - что ж мне теперь, сдохнуть в Пристанище?! Что так, что эдак - гибель! У меня вообще нет выбора, уже давно нет никакого выбора, я как тот витязь на распутье, только на моем камне написано: "куда ни пойдешь, везде смерть найдешь!"
"Я вытащу вас оттуда!" - взмолил Первозург.
"Каким образом? Вы сами себя не могли вытащить из Пристанища!"
"Да, не мог, - признался Первозург, - самих себя за волосы вытаскивают только сказочные герои. А ныне сквозной канал: на одном конце я, на другом вы - это совсем иное расположение, неужели вы не понимаете? Я вас могу немедленно вернуть на Землю. Кристалл у вас?"