- Нет! Это возможно! - прочел его мысли Верховник. - Сильные и смелые всегда наслаждались смертью слабых и трусливых. А имущие власть тешили сердца стравливанием сильных и смелых, везде и повсюду, во все времена: на гладиаторских аренах, и на полях сражений, на земле, на воде, под водой и в воздухе, в мраке Космоса и в иных мирах. Жизнь и смерть - это Большая Игра, это большая кровь и огромное наслаждение! Настоящей Большой Игры не бывает без миллионов смертей! Да, мой юный дружок, таково бытие наше.
И скоро будет Большая Игра, которая унесет миллиарды, десятки миллиардов жизней, прольет океаны крови, исторгнет триллионы стонов, проклятий, воплей. Мы не будем жалеть воинов "системы". А земные правители не станут жалеть обитателей вашей Вселенной, они будут упиваться гибелью каждого в отдельности и всех вместе. И это высшее наслаждение в Мироздании!
- Наслаждение для выродков! - зло выкрикнул Иван.
- Все относительно, - двусмысленно проскрипел Верховник.
- Замолчи, убийца!
- Я молчу. Ты сам спрашивал.
Ивана трясло от услышанного. Он еле сдерживался.
Но самое страшное заключалось в том, что слова Верховника во многом лишь подтверждали то, к чему он пришел сам. Горе горькое... Нет, надо держать себя в руках.
- Но зачем тогда все эти "игровые миры"? Зачем все это?! - Иван развел руками,- Зачем создавали три сочлененных мира здесь?! Вы играли в наши игры будущего... нет, это бред!
- Ты сам бредишь! - Верховник отвечал спокойно и обстоятельно. - Наш древний мир существует в Невидимом спектре, понимаешь. Это особая форма существования. И когда ваши корабли-проходчики проникли в пашу Вселенную из вашей, проникли в XXXIII веке и обнаружили нас, то правители ваши все поняли сразу. И они создали миры, в которых могли встречаться и вы и мы.
Так что, Иван, это не совсем "игрушки", это контактные зоны. И на их базе стали создаваться большие полигоны, огромные питомники, и из своей незримой сферы мы стали переходить в сферу, доступную вам, и мы создали свои крейсеры, свои корабли и сторожевики, и мы вышли в прошлое и поставили заслоны, ибо "игровые миры" еще слабы были и не свершилась еще трансформация существ нашей Вселенной в существ, способных проникать в вашу, ты понимаешь ведь меня? И тогда же начался обратный процесс, ибо правители ваши и приближенные их захотели стать сверхлюдьми и обретаться не в одной лишь вашей Вселенной, но и быть у нас. Это сложно, в это сразу невозможно вникнуть, но это так!
- Ты говорил раньше, что ваши уже и прежде развязывали войны на Земле и... и играли, отводили свои черные души в них? - спросил неожиданно Иван.
- У тебя хорошая память, - язвительно проскрипел Верховник, - и так было, время вещь гибкая, но не всем удается блуждать в нем. Только в те чудесные игры мы играли не во плоти своей, ибо не готовы еще были. А играли мы чужими жизнями, сея смерть и кровь, в телах властителей ваших. И они не противились вселению нашему в умы и души их, в сердца и тела, они призывали нас, ибо знали, что мы дадим им вкус жизни и смерти, научим их играть!
- Вы бесы! - заорал Иван. - Вы вселялись в людей, и те становились бесноватыми, губили других!
- Нет, ошибаешься, молодой человек, - глухо ответил Верховник, - мы не плод ваших фантазий, мы иной мир, иная Вселенная. Мы есть! И скоро мы придем сами!
Сначала в облике воинов трех сочлененных миров, миров-полигонов. А потом и в ином обличий, ты ведь видел меня?
- Я видел только тьму, - признался Иван.
- Но у тебя ведь есть спетрон!
- Что?!
- Он у тебя в руке!
Иван разжал ладонь и снова воззрился на черный кубик. Ретранс. Так он называется... Но названий может быть много, очень много. Не в них суть.
Иван сжал кубик в ладони. И снова поглядел на Верховника.
Теперь он не видел пред собою исполинского средневекового рыцаря в громоздких и шипастых доспехах, гиганта с двуручным мечом в руках. Он видел сгусток мрака, черную тяжелую, тягостную пустоту, сквозь которую ничто не просвечивало. Где-то он уже видал подобное. Но где?! Сгусток бился под сверкающим серебристым колпаком полей и никак не мог вырваться наружу. Вот они какие!
Иван разжал ладонь.
- Что, не понравился я тебе?! - вопросил Верховник, вновь принявший вид огромного закованного в броню Кощея-Бессмертного.
- Погано выглядишь, - признался Иван.
- Ты мне тоже не нравишься, слизняк, - сказал Верховник.
- Ну и прекрасно, нам с тобой не детей крестить, - отрезал Иван,- век бы тебя не видать. Отвечай, где Лана?!
- Прежней Ланы нет, - вдруг прозвучало сзади.
Иван развернулся резко, вместе с троном. И никого не увидал.
- Я освобожу тебя, если скажешь, где она! - с угрозой обратился к Верховнику Иван. - Ну-у?!
- Ты сам знаешь, - резко ответил тот. - Но лучше поспеши!
Ивана словно огнем прожгло: дурак! болван! тупица!
Как он не сообразил сразу! В пересечении квазиярусов она, вот где!
Вперед!
Разом, со всех сторон выросли мохнатые лиловые и решетчатые переливающиеся структуры, хитросплетения дышащих волокон устремились в бесконечностьНевидимый спектр! И одновременно заструились вверх грохочущие водопады, засверкали подземным ярым огнем сталактиты и сталагмиты бесконечных пещер. Трон был послушен Ивану, он его нес в нужное место, он его оберегал... а Верховник? Да дьявол с ним, с этим сгустком тьмы, рано или поздно барьер силовых полей ослабнет, и тот выкарабкается, сразу выпускать джина из бутылки опасно. Вперед!
Фильтр-паутину он проскочил на одном дыхании.
Трон замер.
И Иван увидал Вечную Марту. Ну прямо везло на эту сонную дуру!
- Приполз снова, слизняк? - пролепетала Вечная Марта, и только после этого разлепила слипшиеся набухшие веки. За прошедшие годы она стала еще гаже. Она была невыносимо отвратительна. Огромный мохнатый шар ее чудовищного живота разросся втрое и был непомерен, крохотная головка с потными и сальными жидкими волосами клонилась набочок, выглядела головой безумной старухи. Жирный слизистый хобот постоянно пульсировал, выдавая порцию за порцией мальков в заросший илом аквариум. Вонь в пещере стояла неописуемая. Но на лице у Вечной Марты застыло вечное полусумасшедшее наслаждение.
- Вы все сдохнете, - прошипела матка, - все кроме меня! Уползай отсюда, слизняк! Не нарушай моего покоя!
Иван не стал вступать в перебранку. Ему было плевать на это висящее чучело. Здесь Марта просто приобрела свою подлинную сущность, вот и все.
На Земле да и по всей Федерации бродит множество таких же март, таких же животных, безразличных ко всему кроме своего брюха тварей, но бродит в человекообразном виде, а это куда страшнее и гаже. Вперед! Ищи ее!
Ищи!
Иван приказывал трону, а сам явственно представлял себе русоволосую Лану.
Они пронзали перемычку за перемычкой, приникали из яруса в ярус мимо тысяч висящих живых груш, мимо миллионов зародышей-воинов. И наконец трон замер, будто конь, застьгвший на всем скаку над пропастью.
- Не может быть! - выдохнул Иван.
Прямо перед ним, чуть повыше его лица висел кокон - свежеспеленутый, мохнатый, просвечивающий. А из кокона смотрело на него... лицо Светы, его жены, погибшей в Осевом. Иван закрыл глаза и потряс головой.
Видение не пропало. Света смотрела на него. Но была она необыкновенно хороша: русоволоса, нежна и чиста.
- Это ты? - довольно-таки глуповато спросил Иван.
- Это я, - ответила Света.
- Но ты же погибла... у меня на руках, помнишь? - Иван еле шевелил языком, он ничего не понимал, он думал, что теперь видения стали являться ему не во сне, а наяву, а это уже совсем плохо, что его пора списывать. Ты же растаяла в Желтом шаре, после того, как мы вырвались из Осевого?! Ты умерла! Тебя нет!
Света улыбнулась, еле-еле приподняв краешки губ, закрыла глаза. - Не умерла! - прошептала она. - Я же говорила тебе, я просто ушла в другой мир, сюда, я воссоединилась со своей же половиной, я не знала раньше, где она, но чувствовала, понимаешь, а после того, после Желтого шара - я очнулась здесь, и мне все стало ясно. А ты чего ждешь?! Что ты висишь посреди этой гнусной пещеры? Или ты и впрямь хочешь, чтобы я погибла?