прикрыли! значит, все зря! они перевели управление Исполнительной Комиссии на дублирующую базу, в дубль-форт! прикрыли! прикрыли!"
Он понимал лишь одно.
И когда бугай выдохся, Дил процедил ему прямо в рожу:
- Дурак ты! Все вы дураки! Вот когда начнется по-настоящему, все поймешь!
- Чего начнется? - не понял бугай.
- Война. Большая война! И ребята ваши не в раю, в аду они парятся, недоумки! Но теперь поздно.
- Да ладно тебе!
Бугай опустил уже занесенную ручищу, не стал бить. Он ни черта не понял про войну, может, черный просто рехнулся? А вдруг не рехнулся?!
- Будет страшная война! - зловеще прохрипел Дил Бронкс. И уронил голову на грудь.
Глеб Сизов подошел к столу и молча уставился на усталого от бессонницы и круглосуточной нервотрепки Ивана.
- Чего там еще? - недовольно спросил тот.
- К тебе один тип рвется. Не наш. Говорит, из Европы пробился. Быть того не может, все границы на запоре, поля - до стратосферы и выше. А может, не врет. Но странный малый, уголовный какой-то.
- Сами не могли разобраться?!
- Только ты нужен. Хотели поначалу пихнуть в мне-москоп, да он орет, что ты признаешь... Гляди! - Глеб щелкнул пультом и на стене, на мягко вспыхнувшем экране появился крутоплечий парень лет тридцати, с длинными светлыми, почти седыми волосами, в полускафе с искореженными ребрами жесткости и рваным металлом. Был он растрепан, взбудоражен, зол. Левая рука на перевязи, лицо исцарапано, будто битый час его драли бешенные кошки... и все же его можно было признать.
- Сигурд, - прошептал Иван. - Давай его сюда! Юный викинг ворвался в кабинет Правителя, сильно прихрамывая и пытаясь вырвать локоть из цепкой клешни не отстающего ни на вершок охранника.
- Почему нет связи?! - закричал он с ходу.
- Почему нет связи, Сигурд? - спокойно переспросил Иван, не вставая из кресла, даже не приподнимаясь. И добавил: - Здороваться надо сначала. А потом вопросы задавать!
В голове завертелось: что-то случилось с Гугом! почему этот парень бросил все и прорвался сюда, сквозь закрытые границы? связи и впрямь нет, но общая обстановка известна, Европа почти прекратила сопротивление, Запад пока не вмешивается. Синклит выжидает, плетет свои сети.
- Здравствуй, Иван! - выдавил через силу викинг.
- Здравствуй, Сигурд, - отозвался Иван. - Что с Гугом?
- Буйный разбился вдребезги. Мы вместе были в бронеходе. Штурмовали базу бундесвера... Нам ударили в спину! Я подобрал его в воронке, на нем живого места не было.
- Он умер?
- Нет! Он успел просипеть, что хочет лежать рядом с Ливой, ты помнишь ее. Он сказал, где. У нас не было регенераторов, да и что от них толку, Гуг превратился в месиво из переломанных костей и разорванного мяса. Мы сунули его в анабиокамеру, на самАй полный. Мы превратили его в кусок хрусталя...
- Хрустальный лед, - в задумчивости прошептал Иван.
- Чего?! - не понял Сигурд.
- Ничего, это я так.
- Я сам законопатил его в саркофаг. Сам переправил туда, в эту нору, к Стрекозе, к Ливадии Бэкфайер-Лонг... и замуровал там. Они лежат рядом, Иван. Но никто не сможет его вытянуть на белый свет, если его разморозить, никто! Это готовый труп!
- Спокойно! - Иван встал, подошел к Сигурду, похлопал по спине.
Тот дернулся, скривил лицо - видно, и спина у него была повреждена.
Крепкий малый - взорваться вместе с бронеходом, рухнуть с приличной высоты и отделаться переломами да царапинами! Как это могло случиться?
Сигурд словно мысли читал.
- Они обдурили нас! - быстро проговорил он. - Они вывели полк управляемых андроидов под "белым флагом". И сами наполовину раздолбали его.
Мы думали своих бьют, живых... А потом нам в спину!
- Всякое бывает, - машинально откликнулся Иван. У него до сих пор холодело на сердце при воспоминании о "Летнем громе".
Жаль старину Гуга! На этот раз он крепко влип. Проклятый Параданг. Его здорово подставили тогда, принудили взять грех на душу. После Параданга Гуг-Игун-фельд Хлодрик Буйный искал смерти - повсюду: и на Земле, и во Вселенной, не было ему равного по лихости и бесстрашию, плакал по нему Интерпол, Европол, каратели всех стран и народов, тюрьмы и лагеря, каторги и зоны, особенно Гиргейские подводные рудники. Гуг искал смерти. И он нашел ее. Теперь он рядом со своей возлюбленной. Иван с силой сдавил виски, зажмурился. Но жизнь продолжается. Надо бить до конца. Иначе он будет в ответе за все. За все!
- Чего еще там? - пробурчал он Сигурду.
- Гуг готовил меня на смену...
- Я знаю.
- Мы подавили все базы. Европа наша. А связи нет! Я не знаю, что делать дальше. Люди растерялись... думали вволю погулять, свести счеты с фараонами и прочим дерьмом. А их за шкирку - назад! в конуру! Люди обижаются. И боятся! Запад вот-вот пойдет "порядок восстанавливать"!
- У них у самих дерьма по уши, - спокойно ответил Иван, - там все полыхает: и Север, и Юг, не дай Бог! - Он чуть помолчал, а потом прибавил еще спокойнее: - Но война будет. Большая, страшная война. Не бойся, приятель. Пока Гуг не встанет на ноги, ты будешь заправлять в Европе. И связь наладим, и спецов на каждую базу дадим. Техники-то много покрушили?
Осталось хоть что-то?
- Навалом, - коротко ответил Сигурд. Он начинал успокаиваться, этот русский умел вселять веру и надежду. Может, и впрямь Гуг встанет. Все еще наладится.
- Креженя давненько встречал? - будто ненароком поинтересовался Иван, приглашая сесть в кресло.
- Угу, дважды наступал на хвост, дважды на мушке держал. Но Седой очень скользкий, уходит, гад!
- Это мы знаем, что скользкий. Только достать все одно надо. Ладно, это между делом. А сейчас послушаем, чего там в мире творится. - Иван повернул голову: - Начальника оперативного штаба ко мне!
Штаб располагался рядом, за стеной. Работа там кипела - когда того требовали обстоятельства в России умели работать на славу, не щадя живота своего, не за деньги и награды, а ради Отечества. Последние сутки Иван ловил себя не раз на мысли, что отойди он сейчас в сторонку, на "заслуженный отдых", и все равно дело будет делаться, да еще как. Нет, хороший, добрый народ в России! А сволочи и дерьма всякого не так уж и много, совсем мало. Дерьмо оно всегда наверх всплывает, в глаза бросается да дух портит. А почистишь малость - океан родниковой чистой воды, один лучше другого, свои, Русские, за мать-Россию жизни положат. Иван, начиная страшное и рисковое дело, даже не ожидал, что за ним пойдут с такой охоткой, будут ночей не спать, здоровья не щадить - видно, не у одного у него глаза есть, видели, знали, чувствовали, кто не душой и умом, тот селезенкой, нутром чуял тленье измены. Теперь поднялись. Три части дурные всего-то и пришлось прихлопнуть помимо "Летнего грома". Остальные его "на ура" приняли. "Перевооружались", молча утирая слезы, проклиная тупые и предательские верха. Расформировывались, кляня "недальновидных политиков", а попросту говоря, всю эту агентуру Мирового Сообщества, всю сволочь иудину. Ждали, кто первым голос подаст. В России всегда так было терпения хватало, чего-чего, а уж жила у русского мужика крепкая да выносливая, побаивались сгоряча дров наломать, может, чего не поняли, может, наверху виднее... но кляли! поносили! чуяли измену! И встали за сказавшего слово Правды. Вся Русь необъятная от океана до океана, безмерная и огромная, разбросанная землями своими по Вселенной, воспряла, не позволила себя добить. Вовремя! Иван готов был бежать в Храм, ставить свечи, падать на колени и биться лбом - вовремя!!! Если б не решился, протянул полгода, три месяца, месяц - труба! крышка!
оружие и техника остались бы только у тех, кто работает на Сообщество, на Систему, на Пристанище, на Синдикат, на Восьмое Небо и Черное Благо. Да!
Его вело само Провидение! И народ российский понял это. Практически все базы нечисти и подполья разгромлены, очищены, обезврежены. Сотни тысяч охмуренных, почти миллионы, оружия горы, наркотики, генераторы подавления, зомби-передатчики, чего только не изъяли, монбланы! эвересты! Готовилось нечто невообразимое... ну да ладно, это позади, почти позади! Теперь о Земле надо думать. О Федерации!