Выбрать главу

Пабст вспоминает прошлое и описывает свои чувства, связанные с “памятным и историческим моментом”: “Конечно, я был взволнован общей картиной боя и не слишком вникал в страдания сражающихся там внизу. Лишь со временем до меня, да и до других немцев дошло, какие испытания выпали на долю этих людей. Мой кузен был убит при наступлении парашютно-десантных войск, мой брат Вернер тяжело ранен при чудовищном избиении у подножья скал во время высадки. Конечно, все это глубоко личное. Таковы дороги войны. Я с грустью осознал тогда, что Вернер пострадал не на поле боя, а на море, едва ступив на берег. Тем летом он впервые в жизни увидел море. И все-таки я не могу не восхищаться многочисленными победами этого судьбоносного дня”.

Появление идеи

Внезапное решение о вторжении Адольф Гитлер — канцлер кейха и главнокомандующий вооруженными силами вермахта, — принял 21 мая 1940 года. Это был день эйфории, день, когда для[34] Германии открылись горизонты к полному господству над Европой. Германское оружие одержало еще одну великую победу. За полторы недели Запад был завоеван. Лишь четыре дня понадобилось, чтобы подчинить Голландию. Теперь же победоносная армия стояла у берегов Ла-Манша. Танки XIX моторизованного корпуса Гейнца Гудериана, прорвав фронт союзников в Арденнах, прошли с боями более трехсот миль и заняли Аббевиль[35].

Предстояло решить, куда танки направятся дальше: повернут ли они на юг — к сердцу Франции, или же на север к Дюнкерку, чтобы окружить французские и английские войска левого фланга, которые только начали осознавать грозящую опасность быть отрезанными и от Франции, и от морских путей отступления в Англию[36].[37]

Боевые действия во Франции, которая уже лишилась лучшей части своей армии, не требовали особых усилий[38]. Европа, глухо и печально ворча, лежала у ног Германии. Завершится война во Франции, и англичане неминуемо запросят мира. Размышляя таким образом, командование вермахта обратило свои взоры к Альбиону. Какие следует предпринять шаги, если англичане все-таки поведут себя неразумно?

Ведение военных действий против Голландии, Бельгии, Франции и Британии было организовано в рамках концепции “блицкрига”. Таким же образом еще в сентябре за 30 дней была разгромлена и оккупирована Польша, а 9 апреля 1940 года было блистательно осуществлено вторжение в Данию и Норвегию.

Летом 1940 года вермахт по праву считался лучшей военной машиной в мире. Умело сочетая действия быстроходных танков, артиллерии, механизированной пехоты и пикирующих бомбардировщиков, используя пропаганду, направленную на подрыв самой способности противника к сопротивлению, немцы добились впечатляющих побед над Польшей, Данией, Норвегией, Бельгией, Голландией и Францией.[39]

Польша была первой страной, на которой испытывалась концепция “блицкрига”. Концентрическая атака превосходящих немецких сил привела к уничтожению польской армии и распаду государственности; этот процесс был ускорен разрушением с воздуха польских коммуникаций и провокационными действиями национальных меньшинств, прежде всего — фольксдойче.

Норвегия пала вследствие внезапной атаки без объявления войны; правительство было ошеломлено захватом ключевых точек страны германскими десантниками, которые неожиданно высадились не то с кораблей, не то с самолетов. В Норвегии и Дании (равно как и в Польше) для подготовки вторжения активно использовалась прогерманская пресса, формирующая и направляющая действия “пятой колонны”[40].

Десятого мая наступил черед Бельгии, Голландии, Люксембурга. И вновь немцы использовали тактику внезапного нападения, быстрого продвижения вперед, неожиданного изменения направления главного удара. Вновь профессиональная подготовка немецких солдат и командиров, подвижность армий, организация взаимодействия видов вооруженных сил, оперативное усиление — ставят в тупик противников; вновь с легкостью уничтожаются или обходятся новейшие оборонительные сооружения. Немцы переигрывают своих противников в темпе маневра, продвигаясь со скоростью до 50 миль в день, они систематически уничтожают ударами с флангов и тыла лучшие неприятельские соединения, захватывая амуницию и боевую технику. Ложные радиосообщения извещали мир о падении городов, которые еще как-то держались, распространяли уныние и убеждали народы и правительства в бессмысленности сопротивления.

вернуться

35

Первоначально план войны на Западе повторял классическое развертывание Шлиффена: главный удар наносила группа армий “Б” фон Бока, наступающая через Бельгию и Голландию. По инициативе Э.Манштейна, начальника штаба группы армий “А” фон Рунштедта, план был пересмотрен. Теперь наступление в Бельгии рассматривалось как отвлекающее. Предполагалось, что союзники попытаются парировать его, для чего перебросят против группы армий “А” значительные силы. Как показал еще Шлиффен, такой контрманевр приводит к образованию слабо прикрытого участка между Намюром и Седаном.

вернуться

36

Это отнюдь не являлось тайной, но союзники считали риск минимальным, исходя из того, что преодоление с боями лесистой и бездорожной Арденнской возвышенности, а затем форсирование реки Маас в среднем течении займет много времени и они успеют усилить оборону на Маасе. Выигрывали оба варианта, но, конечно, “поворот на юг” приводил к победе намного быстрее. При этом уничтожение прижатых к Ла-Маншу войск союзников возлагалось на корпуса группы армий “Б” и 16-ю армию из состава группировки Рунштедта. Остальные армии группы “А” — 4-я и 12-я — вместе с танками Клейста и Гота взламывали оборону на Сомме (которая на двадцать второе мая существовала только на бумаге) и осуществляли классический маневр на обход Парижа с запада. Такой план содержал в себе некоторые элементы риска (впрочем, не чрезмерного), но позволял закончить войну за одну операцию — в лучших традициях графа Шлиффена и германского Генерального штаба. (Именно этот вариант предлагает в своих мемуарах Э.Манштейн, автор развертывания плана “Гельб” — см.: Э.Манштейн. Утерянные победы. М., 1999). В действительности, однако, был принят более надежный “северный вариант”, причем приведен в жизнь он был неоптимальным способом.

вернуться

38

На этом утверждении Кеннет Макси строит весь свой “альтернативный” план. Между тем оно просто неверно. Немцы, имея негативный исторический опыт “чудес на Марне”, отнеслись к предстоящей операции с надлежащей серьезностью и задействовали в ней больше войск, чем было использовано на первом этапе кампании (140 дивизий против 136). И в действительности “добивание” Франции (операция “Рот”) потребовало от Вермахта напряжения всех сил и заняло довольно много времени — даже несмотря на то, что французское командование, по существу, не управляло своими войсками. На стадии прорыва обороны потери (особенно в танках) были велики. Группа Клейста вообще не смогла самостоятельно выйти на оперативный простор. Окончательное поражение Франции определилось не 21 мая, а лишь 9–10 июня.

(В 1953 году французская военно-историческая служба опубликовала следующую интересную информацию: к 11.6.1940 г. у Франции оставалось 3047 танков, 743 бронемашины и больше самолетов, чем в начале кампании. Именно в июне вводились в строй те 1445 самолетов, которые в мае были неисправны. Кроме того, французы сняли для укрепления фронта на Сомме 18 дивизий из 26, находившихся на линии Мажино. Наконец, потери немцев в операциях первого этапа были огромны: 14 ак, например, потерял 65% танков.)

вернуться

40

Представления автора о Норвежской операции 1940 года очень приблизительны: автор считает, что кампания была завершена высадкой десанта (между прочим, практически полностью морского). Это ошибка. Кампания оказалась очень трудной: 13 апреля 1940 года произошло “избиение 10 эсминцев” в порту Нарвика. В этот день только неуклюжесть руководства союзников спасла немцев от катастрофы. А “Кригсмарине” фактически на полгода перестали существовать как оперативная сила.