Не знаю, как много лет отпустит мне судьба, но это мгновение, когда встретились наши взгляды, я буду помнить до последнего стука своего сердца.
– А теперь, – я попытался как можно мягче улыбнуться, – всем отдыхать.
Радуясь в душе возможности наконец-то остаться одному.
Глава 3
Лера Д’Тар
Мне было трудно судить о том, сколько времени пролетело с того момента, как закончил говорить Айлас, рассказывая о своей ночной беседе с ялтаром, и в гостиной, где мы находились втроем, воцарилась оглушительная тишина. Настолько ошеломило меня сказанное им.
Стоило признать, что решения Вилдора оказались более экстравагантными, чем это можно было предположить.
– Моя госпожа, – в голове Сэнара, похоже, уже выстроился какой-то план. Уж больно спокойным казался его взгляд. Спокойным, но… не бесстрастным, – вам не стоит перечить его воле.
Моя попытка резануть его гневным взглядом ни к чему не привела: гнева не было.
– Ты не хочешь объясниться? – Не было и волнения. И не только в голосе, но и в моей душе.
Я не знала, что происходило вокруг меня, но, проснувшись утром, была совершенно уверена в том, что буду делать. Словно ночь разобрала все неясности, расплела все хитросплетения и натолкнула на мысль, как действовать.
И я очень надеялась, что не обманываю сама себя.
– Госпожа Лера, – в глазах Айласа, твердо смотрящих на меня, была решимость. И мне это не слишком понравилось, – по приказу ялтара Вилдора ваши покои находятся под контролем. Если вы не хотите…
– Спасибо, Айлас, но уж не заметить это мне было трудно даже в полубессознательном состоянии. – Как бы я ни старалась скрыть своего удивления, боюсь, мне это не удалось. – Сэнар, я задала тебе вопрос.
Не думаю, что эти откровения могут кому-нибудь из нас повредить. Но если у меня мелькнет хоть малейшее сомнение в этом, защитные заклинания оплетут гостиную вопреки желанию Вилдора знать о том, что здесь происходит.
– Объявив вас своей невестой и потребовав права сильного, он берет вас под свою защиту. В течение трех лун, пока любой может оспорить его право, он не сможет ввести вас в свой дом, назвав женой, да и помолвка будет считаться условной. А за это время…
– …чего только не может случиться, – закончила я за него.
Значит… три месяца. Точнее, лунных цикла. Надеюсь…
Свою мысль продолжить я не успела: дверь в комнату отворилась, и на пороге показался тот, о ком мы только что говорили.
Черная ткань набиру, серебряные узоры на ладонях. Браслет рохсаша на руке не виден, но ощущается холодным провалом бездны. Еще что-то незнакомое на поясе и над голенищами сапог; меч в довольно невзрачных ножнах, которые показались на мгновение, когда волной поднялась пола его плаща. Плетение защиты… мне стоило бросить короткий взгляд из-под полуопущенных ресниц, как возникло неукротимое желание восхищенно присвистнуть. Привычка анализировать увиденное тут же заставила меня разобраться в том, что все это значит, и хорошо, что он начал говорить до того, как я этим с увлечением занялась.
– Ваш тер, моя прекрасная Лера, – опустив приветствие, с хитрым прищуром глаз, начал Вилдор, – забыл сказать, что мне не удастся назвать вас своей женой до тех пор, пока совет не сможет собраться хотя бы наполовину. А этого не случится, пока не закончится первая фаза вторжения. Правда, в течение этого срока мне не грозит и ритуал потери чести. И это дает нам время не только решить наши проблемы, но и, – его взгляд стал игривым и полным намеков, – вернуть в наши отношения ту чуткость и нежность, которые характерны для встречи с Единственной.
– То-то она поторопилась вас покинуть, – тихо, словно только для себя произнесла я, понимая, что риск от возможных последствий значительно превышает получаемое удовольствие.
И то, что Вилдор сделал вид, будто меня не услышал, нисколько не успокаивало. Я уже не первый раз давала понять, что его восприятие меня и женщины, давшей жизнь моей названой сестре, меня не устраивает. Но он продолжал это в свойственной ему манере игнорировать. То ли задумав что-то, то ли… не считая мою точку зрения значимой.
– Совет начнется в полдень. Я прошу вас, принцесса, к этому времени быть готовой. Платье для вас сейчас принесут.
Он склонил голову, намекая на то, что намерен нас покинуть, не посчитав нужным мне что-либо объяснять, и резко развернулся.