Услышав такое предположение, Кондратий поперхнулся медовухой. Даже бросил обратно бурдюк с остатками рассказчику.
– С чего ты взял? – прохрипел он, отфыркиваясь.
– А с того, – спокойно продолжал бывалый воин, глянув на Захара, – что одеты они были вроде по-нашенски, как подмастерья какие али купцов помощники, да только не было при них товаров никаких да инструментов подручных. Подвод с лошадьми тоже вроде было не видать. Ну, может, не углядели, и телеги где спрятаны были, все же через реку следили за ними. А в землю они хоронили что-то длинное и тяжелое, в холстину обмотанное. Да и рожи, как мои ребятушки сказывали, уж больно на татарские похожи, хоть и в шапках наших.
– И что там, думаешь? – уже без ерничества опять уточнил боярин, чуть подавшись вперед. – Может, то лихие люди были, и они там мертвецов своих схоронили, подальше от любопытных глаз.
– Нет, боярин. Оружие, думаю, прятали, – сообщил Ратиша, вновь посмотрев прямо в глаза Евпатию, – мечи да копья. Больно уж тяжела та поклажа, что они в землю запрятали. Да на ларцы с золотом не похожа.
Услышав про ларцы, боярин бросил настороженный взгляд на своего начальника охраны. «Догадался про ларцы или просто так, к слову пришлось?» – промелькнула мысль в голове у Кондратия. Решил, что совпало. Хотя такие совпадения в один день его совсем не радовали, а скорее напрягали. Ладно, в любом случае надо будет выяснить, что там спрятали в землю эти непонятные люди, видом схожие с татарами, золото или оружие.
– А на что им здесь оружие прятать, на нашей земле? – не поверил своим ушам Евпатий, даже усмехнулся в ответ. – У них что, своего не хватает? Али татары, если то, конечно, были они, солить его собрались?
– Про то мне неведомо, – ответил Ратиша, допив медовуху и крякнув в усы, – но полагаю, что для племен местных, на случай войны с татарами. Чтобы по первому зову вооружились и на кордоны наши напали со спины, путь на Рязань открыв. Али что другое учинить, лишь бы князю во вред.
От такого предположения боярин даже протрезвел мгновенно: уж больно походило оно на правду и с тайными сообщениями князю от верных людей совпадало. Все могло именно так и случиться. Особенно в этих местах и с племенами местными, что готовы были нож в спину ратникам рязанским всадить, едва те отвернутся.
– Уговорил, завтра утром посмотрим, примерещилось все это твоим бойцам или нет, – решил Евпатий, закрывая тему, – здесь недалеко должен быть брод. Да и кордон пора проверить.
– То-то и оно, – кивнул Ратиша, – и людишки эти странные о броде том все ведали. Откудова, если им местные не помогают? По нему вскоре вниз по реке и ушли на конях. А числом их оказалось человек десять, оружия с виду нету, но в седле держатся так, что местным лесным обитателям до них далеко. Да и не купцы, только прикидываются. Не отсюда они. Сразу видно. Хотел я проследить за ними, но так ловко ушли, что не догнать.
– Ладно, давай спать, – приказал боярин, – утром разберемся, что к чему.
И, подумав, добавил:
– Только людей охранять наш сон поставь побольше. Мало ли твои непонятные людишки вернуться задумают. Силы-то у нас с ними почти равны, если верить твоим россказням. А береженого бог бережет.
– Верно, – согласился Ратиша, – я и сам тебе, боярин, хотел предложить.
Ночь прошла спокойно. Никто не потревожил боярский сон. А наутро, едва рассвело, Коловрат, приказчики и все ратники были уже в седлах. Хорошо отдохнув после скитаний по лесам, Евпатий рвался в бой. Его так раззадорили рассказы начальника своей охраны, что уже не терпелось поскорее отыскать этот схрон и узнать, что в нем лежит.
«Странное дело. Не один я, похоже, в эти дни решил упрятать под землю свои тайны, – раздумывал Евпатий, покачиваясь в седле по дороге к недалекому броду, – интересно, что эти „татары“ там заложили. Хотя странно все как-то получается. До границы не так чтобы и близко. Это какую наглость надо иметь! Хотя здешние границы никакой полосой и колючкой не оборудованы. Одно название, да и то не точное. Так что, может, и правда, татарские разведчики тайно уже рыщут по нашим землям, народ на бунт подбивая. Слыхал я про такую тактику».
– Скоро ли брод-то твой? – прищурившись на солнце, спросил Евпатий у ехавшего рядом Ратиши, когда они почти достигли берега реки, делавшей здесь небольшой поворот.
Днем река Пара казалась довольно бурной, хотя и была здесь, в верховьях, не слишком широкой. Но сейчас, когда едва рассвело, вода спала, обнажив прибрежные валуны.
– А вон там, – вскинул руку усатый воин, – чуть ниже по течению. За излучиной.
Переправившись без происшествий, несмотря на каменистое дно, – вода едва доходила лошадям до колен, – небольшой отряд поднялся на другой берег. Оба берега Пары были довольно пологие с изредка встречавшимися валунами в рост человека. По всей длине, на сколько хватало глаз, берега буйно поросли лесом и кустами. «И как мои ратники смогли здесь что-то рассмотреть?» – удивлялся Евпатий, глядя на буйную растительность, когда они уже ехали шагом вдоль берега, пристально вглядываясь в прибрежные кусты, к тому самому месту, где ожидали найти схрон.