Миллионеры?! Он говорит о миллионерах?! Она испуганно глядела на него, в смятении припоминая, отчего фамилия Мелас показалась ей такой знакомой. Эта фамилия регулярно появлялась на страницах крупнейших финансовых газет... Вот чем объяснялось многое из того, что смущало ее в Филе, и не в последнюю очередь его высокомерное обращение с людьми и способность влиять на события.
– Леонидис Мелас,– как бы сама себе сказала она, проклиная, что раньше не сообразила, в чем дело,– Леонидис Мелас – владелец нефтяного бизнеса, пятизвездных отелей, финансовый магнат – ваш отец?
– Вы хотите сказать, что до вас это только сейчас дошло?
Задетая его надменным тоном, она едва сумела подавить вздох.
– Ну, конечно, я слышала о нем. Но это достаточно типичная греческая фамилия, не так ли? Вот я и полагала, что...
– ...Что я более скромного происхождения?– Он удивленно приподнял черную бровь.
– Ну да,– согласилась она, игнорируя его покровительственную улыбку.– Не так часто мне доводилось видеть, чтобы сын миллионера собственноручно выносил товар из нашего склада.
Однако она должна была сообразить: шикарный «кадиллак», костюм от модного портного, очевидная надменность этого молодого мужчины... Во дворе фирмы «Экском» он казался породистым скакуном в стаде овец.
Сандра прикусила губу, раздосадованная, что во время их первой встречи она не сообразила, что к чему, из-за перегруженности собственными проблемами.
– Но «Чаша Диониса» не принадлежит «Мелас холдинг»!– уточнила девушка.– Мой отец много лет пытался получить от них заказ, но безуспешно.
– Значит, вы совершенно не в курсе.– Он еще раз быстро взглянул на нее.– Мой бизнес независим от отцовского. У меня нет никаких связей с «Мелас холдинг», и я не желаю их иметь.
– Послушайте, о чем мы вообще говорим?– в полном смятении спросила Сандра.– Более того, почему вы выбрали именно меня? Я думаю, у вас достаточно знакомых женщин, которые с радостью устроили бы для вас это представление, и вам даже не потребовалось бы выкладывать такие деньги, чтобы подкупить их!
– Ну да, они стоят в очереди ко мне в постель,– презрительно кивнул он, нимало не задетый ее реакцией.– Но, к сожалению, ни одна из них не подходит для моих целей.
– Каких целей?
Наблюдая, как он отрезает себе еще кусок пиццы, Сандра вдруг почувствовала, что ноги у нее стали ватными. Опустившись в уютное кресло, она ждала его объяснений, понимая, что такая щедрость к попавшему в беду другу – это больше чем жест доброй воли.
Он бизнесмен, а не филантроп. Она не высказывала ему своих опасений, пока считала, что его финансовые затраты на фирму минимальны. Но при таких инвестициях он, вероятно, ждет большей отдачи, чем может дать фирма «Экском», даже обновленная. Теперь, уныло подумала она, становится понятным, какой счет в итоге ей придется оплатить.
Фил тянул время. Он ел пиццу, не обращая внимания на то, что пальцы Сандры нервно барабанят по мягкой коже кресла.
И как раз тогда, когда терпение ее лопнуло, он снова вытер руки, наклонился вперед и одарил ее лучезарной улыбкой. Так, наверное, улыбается управляющий банком, отказывая клиенту в продлении кредита, решила она. Нервы ее были напряжены до предела.
– Я намерен расстроить планы своего отца. Он думает, что я, невзирая ни на что, буду вытаскивать его из любых неприятностей!
Вот уж этого она никак не ожидала – признания в намерении бросить вызов отцу, да к тому же без видимых на то причин. Она нахмурилась.
– Я что-то слышала насчет вашего разрыва с семьей в юности...
Фил посмотрел сверкающими глазами в ее вопрошающее лицо.
– Наш разрыв Леонидис Мелас предпочел не замечать. Длительные связи с путанами после смерти моей матери составили у него представление, что купить можно кого угодно, была бы подходящая цена. Я не оспариваю такого мнения, особенно когда это касается женщин, но я сам не продаюсь.
Должно быть, в юности жизнь здорово била Фила, решила Сандра, и он стал таким циником. Хорошо бы побольше узнать о нем.
Она покачала головой. Ей не хотелось отвечать на его яростный выпад.
– Вы отказываетесь сотрудничать с отцом из-за чего-то, случившегося несколько лет назад?– осторожно спросила она.
– Пятнадцать, если быть точнее. Мне тогда исполнилось семнадцать.– Его голос стал суров, но больше ничто не выдавало его волнения.– Ее звали Дженни. Она была на несколько лет старше меня, очень красивая, волнующая и пылкая в постели.– Он помолчал, вероятно вспоминая то время: презрительная улыбка скривила его губы.– Я, молодой, самонадеянный, и воображал себя страстно влюбленным. Я хотел жениться на ней – до того дня, когда застал их с отцом при обстоятельствах, исключающих малейшие сомнения в их интимной близости.