– Вот как! Значит, я еще должна быть вам благодарна за великодушное прощение,– огрызнулась она, наскоро пытаясь привести себя в порядок и страшно раздраженная, что пуговица на блузке вообще куда-то исчезла. Схватив со стола коробку, она нашла в ней булавку и заколола распахнувшийся ворот, чувствуя, что Фил наблюдает за ней с улыбкой.
– Наоборот, это я должен вас благодарить, моя милая.– Он усмехнулся.– Если бы вы не подоспели на выручку, мне бы пришлось заниматься этим самому, а это могло бы расстроить наши планы на сегодняшний вечер.
– Ах да, вечеринка...– Как ни странно, за эти несколько сумасшедших часов перспектива пытки, которой она так боялась, совершенно вылетела у нее из головы. Сандра чувствовала себя ужасно усталой: спина и руки ныли, а ноги отказывались повиноваться.
– Вряд ли я смогу сегодня пойти на прием – я совершенно разбита. Вам придется извиниться за меня и сказать, что я заболела.
– Но это будет неправдой!– Атмосфера между ними неожиданно накалилась.
– Подумаешь, еще одна ложь!– Она с трудом заставила себя встать. И вообще, это правда, подумала она, вздернув подбородок и наступая на Фила, загородившего ей выход.
– Одной и так слишком много, Сандра. Приняв ванну и переодевшись, вы почувствуете себя лучше.
– А если я не соглашусь, вы опять прибегнете к грубой силе?– с вызовом спросила она, и ее глаза потемнели от гнева.
– Насилие?!– Черные брови приподнялись в недоумении.– Вы чудовищно несправедливы ко мне, дорогая. Если вы действительно предпочитаете, чтобы мы остались дома, мы останемся.
Он приглашал принять его вызов. В глазах Фила горел неукротимый огонь желания, как бы предупреждая, что внешнее хладнокровие лишь результат необыкновенного самообладания.
Девушка занервничала. У Фила Меласа в глазах сквозил голод, но не в гастрономическом смысле. Власть – это мощный возбудитель, а у него в руках огромная сила, позволяющая контролировать не только свою судьбу, но и благополучие всей фирмы «Экском». Он был готов к завоеваниям: его великолепное тело, жизненная энергия и разум, соединившись, порождали непреклонную волю. Он не любил ее, но хотел обладать ею. Эта простая и ясная мысль отрезвила Сандру.
Инстинкт самосохранения призывал бороться с ним, но осторожность сдерживала ее. Времени на размышления не оставалось. Если кто-то и мог пощадить ее, то только не этот мужчина, стоящий перед ней с вопросительным выражением на лице, и они оба это знали.
– Дайте мне час – и я буду готова,– взглянув на часы сказала она, добавив со внезапной вспышкой гнева:– Но только потому, что папино здоровье и счастье полностью в ваших руках!
– Серьезная и веская причина.– Фил одобрительно наклонил голову.– Что ж, действуйте, Сандра. Я здесь все закрою и через несколько минут последую за вами.
– Собираетесь указывать мне, что надеть?
– Вы уже отвергли мою помощь,– с улыбкой напомнил он.– Одевайтесь в то, что считаете нужным. Я уверен, что бы вы ни надели, вы будете великолепны.
Не удостоив его ответом, Сандра, гордо выпрямившись, быстро вышла из офиса.
Дома, все еще не чувствуя себя в безопасности, она поднялась в ванную и заперла за собой дверь. Вряд ли Фил станет нарушать ее покой, но она решила не оставлять ему ни малейшего шанса.
Ванна сняла усталость, и она начала размышлять, что же надеть. У нее мелькнула озорная мысль – надеть спортивный костюм, в котором она бегала трусцой, но рассудок подсказал, что она в первую очередь себя же и выставит на посмешище. Фил, быть может, и отказался от своего диктата, но, если она оденется не подобающим обстановке образом, он живо ее поставит на место. Его заявление, что, если она появится плохо одетой, это еще больше шокирует отца и, таким образом, будет отвечать его намерениям, – не обмануло ее. Фил, может быть, и хотел шокировать Леонидиса, но не ценой собственного достоинства!
А выбор невелик, покачав головой, подумала она, когда обозревала свой гардероб. И ничего подходящего для светского раута... Простота – вот ключевое слово!– решила она. Лучше это, чем выглядеть игрушкой в руках богача.
Когда она вошла в гостиную, Фил встал и оценивающе посмотрел на ее наряд. Разноцветная шелковая блузка с широким вырезом, купленная на распродаже, контрастировала с шифоновой миди-юбкой, которая являлась оплотом ее гардероба вот уже три года.
На левую руку она надела плоские золотые часики, купленные отцом к ее восемнадцатилетию, на правую – изысканный золотой браслет, его же подарок к совершеннолетию. Других украшений на ней не было, кроме бриллиантового кольца Фила.