– Никаких сожалений, – прошептал он. – Только не сегодня. Сегодняшняя ночь для нас.
– Только для нас, – мечтательно повторила она.
Томас вновь поцеловал ее, легонько касаясь губами невероятно сладкой смуглой кожи. Она была мягкой и гладкой, точно шелк, опровергая слова его матери о том, что у всех темнокожих женщин кожа жесткая и шершавая. Томас провел пальцами по полной округлой груди, спустившись к розовому соску. Превратив его в тугой бутон, Томас поднял голову, чтобы посмотреть на реакцию Джасмин.
Ее глаза были закрыты, а с губ сорвался стон. Томас улыбнулся. Это хорошо, но он хочет больше. И получит гораздо больше. Еще до наступления утра он заставит Джасмин выкрикнуть его имя в порыве безудержной страсти. Пальцы уступили место губам. Они обхватили тугой сосок и потянули. Выгнувшись дугой, Джасмин прильнула к нему. Его язык безжалостно терзал тугую бусину, не останавливаясь ни на секунду.
Это сон. Ее сон. И Джасмин хотела запечатлеть в памяти каждое мгновение. Страх неизвестности смешался с радостью и растущим возбуждением. С каждым прикосновением языка Томаса Джасмин пронизывали необыкновенные сладостные ощущения. Ее лоно пульсировало от желания. Зарывшись пальцами в густые волосы мужчины, они стонала от наслаждения.
Когда Томас поднял голову, Джасмин игриво опрокинула его на постель.
– Я хочу дотронуться до тебя. Посмотреть на тебя, – сказала она.
С улыбкой на устах Томас повиновался. Его лицо и руки, открытые для солнца, были покрыты темным загаром. Остальное же, твердое как камень, тело оставалось бледным и таким отличным от ее собственного. Джасмин погладила дрожащей рукой грудь мужчины и с трепетом скользнула ниже. Свет против тьмы. Их тела, как и их миры, так отличались друг от друга.
Джасмин дотронулась до Томаса, восхищаясь игрой тугих мышц под шелковистой кожей. В верхней части его груди темнел треугольник позолоченной солнцем кожи. Остальное тело было гораздо светлее. Джасмин заметно дрожала, когда гладила своей темной рукой широкую грудь мужчины, резко контрастирующую с ее смуглой кожей.
Ладони девушки прошлись по плечам Томаса, отправились в путешествие по его спине, чтобы насладиться ощущением тугих мышц, а потом остановились.
Джасмин нависла над Томасом, и молодой человек замер. Она ошеломленно смотрела на рваные белые шрамы, уродующие его безупречную кожу. Они были старыми и уже зарубцевавшимися. Джасмин нежно провела рукой по шрамам, и Томас вздрогнул.
– О, Цезарь, кто это с тобой сделал? – спросила она. Томас отвел руку Джасмин и грубо притянул ее к себе.
– Да так, один человек. Была драка. Давно.
Томас предпочел на вопрос ответить горячим поцелуем, и она отдала ему всю себя. «Пойдите прочь, кошмары прошлого», – мысленно произнесла она, стараясь сделать так, чтобы Томас забыл обо всем, что когда-то его мучило. С каждым поцелуем Джасмин раскрывала ему то, что так долго таилось в ее сердце. Все, что она прятала от посторонних глаз, боясь явить миру. Пробудившаяся в душе Джасмин страсть поглотила все остальное, словно они с Томасом существовали только ради этого момента и друг для друга. Никаких сожалений. Никогда.
Покрывая девушку нежными, точно прикосновения крыла бабочки поцелуями, Томас разжигал в ней пламя. Джасмин выгнулась и тихо вскрикнула, когда Томас развел ее бедра своими сильными руками. Девушка попыталась прикрыть наготу, но Томас не позволил.
– Ты прекрасна везде, моя царица. Восхитительна, как цветок жасмина. Откройся мне навстречу.
Чувственное наслаждение пронизало Джасмин, когда она явила взору Томаса свою плоть. Он очень осторожно провел пальцем по мягкой расщелине. Джасмин напряглась, а потом ощутила, как ее лоно увлажнилось, словно роса окропила лепестки цветка.
– Да, – пробормотал Томас. – Ты такая сладкая…
Наслаждение сменилось потрясением, когда Томас наклонил голову и поцеловал ее. Его язык вторгался во влажные глубины, дразня и терзая.
– О!..
Джасмин тихо вскрикнула и влепилась в волосы Томаса, когда его язык коснулся самого чувствительного места на ее теле. Каждая новая ласка лишь усиливала водоворот наслаждения, и Джасмин казалось, что она вот-вот взорвется.
И развязка не заставила себя ждать. Выгнувшись, Джасмин сквозь рыдания выкрикнула имя Томаса, и ее охватила дрожь.
Нежные поцелуи мужчины постепенно вернули ее с небес на землю. Он приподнялся на локтях и отер рот тыльной стороной ладони. Его взгляд был обжигающим и напряженным.
А потом он оказался сверху, накрыв своим сильным телом ее более изящное. Джасмин ощутила прикосновение его тугой плоти к своему лону и замерла, догадываясь, что произойдет дальше. Ее пальцы впились в стальные мышцы плеч Томаса.
– Думаю, пришло время лежать и думать об Англии, – слабо пошутила Джасмин.
Еле заметная улыбка, заигравшая на его губах, слегка притушила пылающий в глазах огонь.
– Посмотри на меня, Джас. Сосредоточься на мне, – тихо произнес он.
Обхватив лицо девушки руками, Томас поцеловал ее, требуя ответа. Напряжение отпустило Джасмин, когда Томас прервал поцелуй и его плоть погрузилась в ее лоно. Еще чуть-чуть… Глаза его вспыхнули решимостью, и он с силой подался вперед. Жжение усилилось.
– Расслабься, – попытался он успокоить девушку. – Просто расслабься, Джас. О да, откройся… да…
Еще один толчок, и преграда была сломлена. Ошеломленный возглас Джасмин потонул в нежных успокаивающих словах ободрения. Боль утихла, и девушку охватило чувство насыщения. Слегка приподнявшись, Томас взял девушку за руки и пригвоздил ее к постели своим обжигающим взглядом. Самый настоящий завоеватель.
– Клеопатра сдалась на милость своего господина Цезаря, – прошептала Джасмин, и взгляд Томаса наполнился нежностью.
– Цезарь польщен благосклонностью своей царицы и отдает ей свое сердце взамен.
Джасмин с благоговением смотрела на Томаса, когда тот начал двигаться внутри ее. Вот этот таинственный танец любви, о котором она столько слышала, вот оно, наивысшее единение мужчины и женщины. Томас стал теперь ее частью, глубоко в ее теле и сердце. Англия и Египет слились воедино, два тела стали одним целым. Это было подобно буйству красок в палитре, когда невозможно сказать, где начинается один цвет и когда он переходит в другой.
Плоть Томаса продолжала движение. Закружившись в водовороте наслаждения, Джасмин инстинктивно раскинула ноги. Томас застонал. Капелька пота, скатившись по его лбу, упала на грудь Джасмин. Он продолжал чувственное наступление, и Джасмин, распластанная под ним, могла теперь полностью отдаться сладострастию, забыв о недавней боли. Она молча смотрела на Томаса, на его суровые черты. Это был воин, требующий награды. Его плоть скользила взад и вперед, и ее обладатель сжал бедра Джасмин, не желая отпускать ее от себя, заявляя на нее свои права.
Джасмин выгибалась навстречу каждому толчку, а потом вскрикнула, ощутив растущее в животе напряжение. Горячий фонтан забил внутри ее лона, когда Томас запрокинул голову и глухо застонал.
А потом он упал на Джасмин, уткнувшись в подушку рядом с ее головой, и его прерывистое дыхание обожгло ее ухо. Девушка прислушивалась к отчаянному биению сердец, поглаживая шелковистые волосы Томаса. Пот покрывал их разгоряченные тела.
Наконец Томас перекатился на бок, и Джасмин поморщилась, когда его плоть выскользнула из ее лона. Он притянул девушку к себе.
– Моя прекрасная звезда, – глухо произнес он. – Мой рай.
Крепко обняв Томаса, Джасмин гладила влажные от пота волосы, покрывающие его грудь. Сегодняшняя ночь принадлежит им. О большем она не может просить. Не осмелится.