И надо сказать, обстоятельства этому благоприятствовали. Арабы южного Алжира и Туниса и тем более кочевые и оседлые племена Джерида приняли возобновление работ по проекту капитана Рудера в штыки. Предстояло затопление многих оазисов Эль-Гарсы и Мельгира. Разумеется, убытки землевладельцам предполагалось возместить, однако те считали это недостаточным. Были затронуты их кровные интересы: сердца собственников преисполнялись ненавистью при мысли, что их плодородные земли скоро исчезнут под толщей вод Малого Сирта. Не следует забывать и о туарегах, привыкших к жизни сухопутных пиратов: что станет с ними, когда торговые караваны не будут больше бороздить пустыню между шоттами и себхами, когда их заменят шхуны, баркасы, тартаны, бриги, трехмачтовики, парусники, пароходы и туземные лодки, полные товаров для земель южнее Ореса? Как смогут туареги нападать на флотилии? Племена, живущие грабежом, лишатся средств к существованию…
Нетрудно догадаться, какое брожение умов поднялось среди туарегов. Имамы побуждали их к бунту. Не раз банды кочевников нападали на арабских рабочих, занятых на строительстве каналов, для охраны пришлось прибегнуть к помощи алжирских войск.
«По какому праву, — вопрошали проповедники с минаретов, — эти неверные хотят превратить наши бескрайние равнины и цветущие оазисы в морскую гладь? Почему они хотят переделать то, что создано Аллахом? Не достаточно ли им Средиземного моря, зачем еще затоплять наши шотты? Пусть румии[64] плавают по своим морям сколько им вздумается, мы же — люди сухопутные, и наш Джерид создан для караванов, а не для кораблей! Надо изгнать пришельцев из страны, пока они не погребли под толщей вод нашу землю — землю наших предков!»
Без сомнения, это растущее брожение сыграло свою роль в крахе Франко-зарубежной компании; затем, со временем, когда работы были заброшены, умы мало-помалу успокоились, но страх перед вторжением моря не покинул обитателей Джерида. Туареги, оттесненные на юг, старательно поддерживали его. Не отставали и хаджи — паломники, вернувшиеся из Мекки, рассказывали о том, как лишились независимости их единоверцы в Египте после завершения работ над Суэцким каналом. Итак, страх по-прежнему жил в сердцах аборигенов пустыни, плохо сочетаясь с их мусульманским фатализмом. Брошенные на стройках драги[65] с огромными рычагами, похожими на чудовищные руки, экскаваторы, напоминающие гигантских спрутов[66], прочно заняли место в сказаниях, до которых охоч восточный люд со времен «Тысячи и одной ночи», чему свидетельство — множество арабских, персидских и турецких сказок.
Страх перед вторжением моря стал поистине навязчивой идеей.
Поэтому не было ничего удивительного в том, что Хаджар незадолго до ареста совершил со своей бандой не один налет на рабочих.
Итак, экспедиции инженера предстояло отбыть в пустыню под охраной отряда спаги, которым командовали капитан Ардиган и лейтенант Вийет. Трудно было сделать лучший выбор: эти два офицера прекрасно знали местность и, как мы помним, успешно завершили нелегкую кампанию против Хаджара и его банды. Кто же мог лучше обеспечить безопасность экспедиции?
Капитан Ардиган был мужчиной в расцвете лет — ему едва исполнилось тридцать два, — умный, смелый, но не до безрассудства, привычный к жаркому африканскому климату. Свою исключительную выносливость он доказал во многих походах. Офицер в самом полном смысле слова, военный до кончиков ногтей, он не представлял себе в этом мире иного ремесла, кроме нелегкого труда солдата. У этого холостяка не осталось никого из близких; полк был его семьей, товарищи по оружию — братьями. В полку капитана не только уважали — его любили, а каждый из его солдат, не задумываясь, отдал бы за него жизнь.
Что же до лейтенанта Вийета, то достаточно сказать, что он был так же смел, как и капитан, столь же энергичен и решителен. Неутомимый в походах, отличный всадник, он уже проявил себя во многих сражениях. Вийет происходил из семьи богатых промышленников, и после успешного окончания Сомюрской военной школы перед ним открывалась блестящая карьера.
64
Румии (от
66
Спруты — обиходное название крупных осьминогов — морских моллюсков с длиною тела до 1 м и прикрепленными к голове восемью «руками» по 6 м каждая. Съедобен.