Перед ним была ручная граната китайского производства, модель 67.
Конкэннон едва смог скрыть радостную улыбку. В Корее, когда его отправляли на дежурство, Джим всегда носил с собой коробку с гранатами. Это стало предметом постоянных шуток – ведь весила она немало. Но однажды, неподалеку от Инчона, его взвод подкараулил отряд красных китайцев. Увидев, что его товарищи падают на землю один за другим, Конкэннон раскрыл коробку и начал выдергивать чеки и разбрасывать гранаты во все стороны. Он не задумывался над тем, что делает – Джим просто действовал.
Когда в лесу затих последний разрыв, Джим Конкэннон приподнялся с земли и огляделся. Со всех сторон его окружали тела солдат в китайской форме почти такой же, как носили люди, сидевшие сейчас на скамейках вдоль стен бронетранспортера, через сорок лет и в другом полушарии.
Тогда, в 1953 году, Джим спас свой взвод. Он знал, что спасти тех, кто выпрыгнул сегодня из самолета, уже не удастся, но, по крайней мере, он сможет за них отомстить. Одну за другой он осторожно доставал из ящика гранаты. Когда их набралось пять, Конкэннон выдернул чеки и приготовился.
Резко перекатившись, он швырнул гранаты вперед.
В закрытом бронетранспортере скрыться было просто некуда. Нет, японцы конечно, пытались что-то предпринять. Увидев подкатившиеся гранаты, они вскочили на ноги и, стучась головами о крышу машины, спотыкаясь друг о друга, попытались вылезти наружу.
Но было слишком поздно. Один за другим срабатывали запальные механизмы, и, хотя из пяти гранат взорвались лишь три – что для гранат модели 67 было неплохим результатом – этого хватило, чтобы превратить экипаж бронетранспортера в кровавое месиво.
Глава 15
За Арнольдом Зиффелем пришли, когда он пил свой ежеутренний кофе.
Арнольд всегда знал, что это когда-нибудь должно было произойти. Иногда ему казалось, что придут русские, иногда – кубинцы, черные, азиаты или даже мексиканцы. В голове у Зиффеля образ злейшего врага Свободного Мира все время менялся. Однако его смелость было не изменить ничем, как он неоднократно заявлял. Именно поэтому он держал в гараже трехмесячный запас еды и всегда держал наготове заряженную винтовку АР-15. Он не собирается сдаваться без боя. Квинтэссенцией философии Арнольда Зифеля была наклейка на стекле его пикапа: «Мою жену – да. Мою собаку – может быть. Но ружье никогда!»
Когда пришли эти люди, миссис Зиффель им не потребовалась. Собака, Расти, получила пинок сапогом и была выброшена во двор. Винтовку Арнольда, лежавшую в багажнике пикапа, солдаты заперли.
– Чего вы хотите? – брызжа слюной от волнения, проговорил Арнольд, поднимаясь из-за стола, когда трое солдат, подталкивая штыками, ввели на кухню миссис Зиффель.
– Елка! – визгливо прокричал один из них. – Где?
– Моя елка? – выпалил Арнольд. – Вам нужна моя елка?
– Где она?
– Господи Арнольд, – взмолилась миссис Зиффель, – скажи же им!
Арнольд Зиффель решил, что сможет прожить и без елки.
– В соседней комнате, – сказал он.
– Ты нам показывать! – потребовал командир солдат, с виду азиат. Пока он тащил Арнольда в соседнюю каморку, тот успел разглядеть, что на вошедших была форма Народно-Освободительной армии Китая – Арнольд регулярно выписывал журнал «Наемник». Тем не менее, эти люди вовсе не были похожи на китайцев. – Вот она, – сказал Арнольд, показывая на чахлое деревце, стоявшее в кадке в углу. Елка была со вкусом украшена красно-серебряной мишурой.
– Встать у дерева! – приказал китайский солдат.
– Иди сюда, Хелен, – сказал Арнольд, притягивая жену к себе.
– Что им нужно? – прошептала миссис Зиффель.
Он почувствовал, что та дрожит от страха. Внезапно, несмотря на выцветшие волосы и то, что ходила она все время в выцветшем халате, он понял, что Хелен для него дороже даже любимой винтовки АР-15. Он уже собирался сказать ей об этом, когда командир солдат выкрикнул что-то на незнакомом языке, и в комнатку вошли остальные, таща съемочное оборудование и софиты, которые, включив, расставили по углам. Арнольд прищурился от слепящего света. Затем установили камеру, и миссис Зиффель сказала вещь, от которой по всему телу ее мужа пробежала волна облегчения.